Разумеется, Генгрэд знал о чудодейственной силе королевского сада. Поэтому и пригласил возлюбленную именно сюда. Здесь он вновь почувствовал себя уверенно. Ну, почти уверенно.
Эзельфледа вдыхала ароматы и восторгалась красотой сада.
– Не понимаю, как прекрасный цветок с таким чудесным запахом может расти на болотах? – проговорила вдруг девушка, остановившись возле большого яркого цветка с редкой экзотической окраской.
– Вам знакома болотная роллия? Но откуда же? – удивился принц.
– Я видела в книгах Хранителей рисунки с этими цветами, – сказала дочь банкира, – но всегда мечтала увидеть их в жизни, своими глазами.
– Болотная роллия насколько прекрасна, настолько же и коварна: своим прекрасным запахом, прекрасными цветами она заманивает добычу. Любое насекомое, которое прикоснется к ее лепесткам, тут же попадает в смертельную ловушку: роллия захлопывается, пронзая жертву отравленными шипами, и… попросту съедает добычу, как обычный хищник. А сколько путников погибает в болотной трясине, привлеченные ее красотой! – Принц на мгновение умолк, задумчиво глядя на прекрасный цветок. – Знаете, было настоящим чудом вырастить этот цветок здесь, ведь он привык к болотистой почве.
Но Эзельфледа уже не слушала: отойдя на несколько шагов вперед по аллее и, зажав нос изящными пальчиками, она озиралась вокруг в поисках источника неприятного запаха.
Генгрэд невольно улыбнулся. Такую реакцию он предвидел.
– Это начало цветения алгуса, – пояснил он.
– Вы хотите сказать, что этот отвратительный запах исходит от цветка?! Что ж, наверное, он так прекрасен, что это извиняет его… м-м-м… аромат? – брезгливо сморщив носик, проговорила Эзельфледа.
– Вот он, взгляните сами. – Принц раздвинул высокие стебли, окружающие цветок.
– Что? Вот это недоразумение вы называете цветком?
– Это удивительный цветок, Эзельфледа. Все самое чудесное, что в нем скрыто – впереди, и если вы посетите Сад осенью, то…
– Да, да, возможно, вы правы. – недослушав принца, рассеянно проговорила Эзельфледа, занятая своими мыслями.
Легкая тень набежала на лицо Генгрэда, но уже через мгновенье, он, как ни в чем ни бывало, продолжил беседу:
– После несчастья с моей матерью многие цветы погибли. Садовники разленились и уже не так трепетно относятся к саду, как это было при ней.
– Мне искренне жаль, что с вашей матерью произошла эта трагедия. Она была прекрасной королевой, усилиями которой королевство удерживалось от распада.
– Хотите сказать, что сейчас королевство распадается? – с искренним интересом заговорил принц о политике, которую всем сердцем ненавидел. Однако с Эзельфледой он готов был обсуждать любые темы, будь то даже проблемы снижения курса фолькона или вопрос о происхождении мильтов.
Эзельфледа же, судя по всему, в вопросах политики чувствовала себя как лосун в поднебесье:
– Вы же знаете, ваше высочество… простите, – Генгрэд, что сейчас происходит. От беззакония, царящего за пределами столицы, повсюду убийства, грабежи и разбой. Поговаривают, что северные земли давно уже живут, не зная толком, кто находится у власти, и появляется все больше людей, которые считают, что пора отделяться от умирающего королевства, чтоб не пропасть вместе с ним. А новая «аристократия» лишь подливает масла в огонь, считая, что теперь они равны чуть ли не богиням-покровительницам, – уже без своей обычной учтивой улыбки произнесла дочь банкира, глядя принцу прямо в глаза.
