– Пару слов, совершенный муж, – обратился к молодому следователю Главк.
– Я тебя слушаю, совершенный муж, – весело ответил Корвин.
– Так, как ты ведешь расследование, никто не действует.
– Разумеется. Я же патриций!
– Я не о том, Марк! Хотя интуиция подсказывает тебе удачные ходы и решения, действуешь ты как дилетант, совершаешь ошибки, которые не сделал бы ни один начинающий сыщик, – строго заметил Главк.
– Например?
– Например, никто не подойдет к телу, пока происходит биосканирование. Это азы.
– И что ты предлагаешь? – Юноша продолжал говорить весело, почти легкомысленно.
– Не знаю. Тебе нужен дельный помощник. Такой, который мог бы указать на подобные просчеты.
– Я не обращаю внимания на мелочи.
– А зря.
– Ладно, оставь наставления на потом. А сейчас необходимо посмотреть, что связывало Грацию и род Фабиев вообще с Неронией. Мне нужны все сведения. Любая информация, которая касается хоть каким-то боком. Иди! Это срочное поручение! – Марк научился мгновенно менять дружеский тон на повелительный.
Главк нахмурился, хотел возразить.
– Иди! – повторил Корвин уже не просто повелительно – надменно. И с сомнением покачал головой, глядя вслед Главку: вряд ли помощник, несмотря на весь свой опыт, сумеет потянуть за нужную ниточку.
“Кстати, а кто этот Гостилий, о котором говорила Фабия?”
Марк потянулся включить комустройство, чтобы найти ответ на заданный самому себе вопрос. Но выполнить задуманное не успел.
* * *
В приемной послышался возмущенный мужской голос.
– Мне плевать, что он занят! – кричал мужчина. – Плевать, что не принимает. Я – Гай Гостилий! Слышите! Гай Гостилий!
Дверь распахнулась, и в кабинет префекта по особо важным делам ворвался незнакомец.
– Так вот, совершенный муж, хочу вам заявить, что я не позволю преследовать Грацию! – выкрикнул незваный гость и захлопнул дверь ногой.
Корвин поднялся. Перед ним был крепко сбитый брюнет в просторной блузе и светлых брюках. Выше Марка на целую голову и в два раза шире субтильного префекта в плечах. Гость выглядел воплощением ярости – черные глаза его так и горели, густые брови сошлись на переносице, лицо красное – не понять, то ли загорел он так, то ли побагровел от гнева.
– Рад познакомиться с вами, Гостилий! – префект Корвин постарался улыбнуться как можно любезнее. Любезность – вот спасение, когда нечего сказать.
Гость посмотрел на префекта по особо важным делам без тени приязни и рявкнул:
– Оставьте мою невесту в покое!
– Позвольте узнать, а кто ваша невеста? – поинтересовался префект.
– А то не знаете! Я помолвлен с Грацией Фабией. Через месяц наша свадьба.
Ого! Дело, похоже, запутывается. Почему Грация отрицала помолвку? Может быть, еще ничего не решено? Помолвка в данном случае – вещь очень важная. Поскольку в роду Фабиев не осталось мужчин, перед свадьбой будущий тесть усыновит жениха, и Гостилий перейдет в род Фабиев, унаследовав звание патриция (лишь формально), но вполне официально – все состояние своей жены. Их дети получат генетическую память и ношу патрициев Фабиев.
Гостилий… Кто такой Гостилий? Среди известных плебейских родов это имя не значится.
“Ну что ж, главное – вовремя оказаться рядом с одинокой молодой и несчастной женщиной”, – шепнул голос предков. Память многих поколений – тяжкий груз; накопленный за много лет цинизм порой бывает едким как кислота.
– Мне бы хотелось, чтобы вы были со мной откровенны… – начал Корвин, но гость его перебил.
