– В лучшем случае пять, – поправил его Галлоглас.
– Возможно, пять, – кивнул спутнику Хэнкок. – А потом она окажется в тюремной камере. Там ей дадут еще пару дней на обдумывание того, что она скажет мировым судьям. И еще полчаса, чтобы придумать убедительную ложь для дорогого свекра. Так что лучше прямо сейчас начать говорить нам правду.
Внимание собравшихся сосредоточилось на Мэтью. Тот молчал.
– Скоро часы пробьют четверть часа, – напомнил ему Хэнкок, когда молчание затянулось.
Я взяла ситуацию в свои руки:
– Мэтью защищал меня от других ведьм.
– Диана! – рявкнул Мэтью.
– Никак Мэтью вмешался в дела ведьм? – спросил Галлоглас и даже глаза выпучил от удивления.
Я кивнула, добавив:
– Когда опасность миновала, мы соединились.
– И все это случилось в субботу, между полуднем и наступлением темноты? – недоверчиво покачал головой Галлоглас. – Тебе, тетушка, придется рассказать нам более убедительную историю.
– Тетушка?
Это слово меня шокировало. Я повернулась к Мэтью. Вначале Берик, затем Конгрегация, а теперь еще и…
– Этот… берсерк – твой племянник? Сейчас угадаю. Он сын Болдуина!
Галлоглас был почти таким же мускулистым, как рыжеволосый брат Мэтью, и таким же упертым. Но я знала и о других членах семьи де Клермон: Годфри, Луизе, Гуго (сведения о последнем были скупыми и весьма таинственными). Галлогласс вполне мог быть сыном кого-то из них или чьим-то еще, учитывая обширность генеалогического древа семьи Мэтью.
– Болдуина? – Галлоглас слегка вздрогнул. – Даже когда я еще не был варгом, я старался ни в коем случае не допустить это чудовище до своей шеи. Моим отцом был Гуго де Клермон. И мои предки, к твоему сведению, происходили не из берсерков, а из ульфхеднаров. Да и норвежец я лишь частично, причем эта часть совсем небольшая. Остальное – шотландское и ирландское наследие.
– Дрянной характер – точно от шотландцев, – добавил Хэнкок.
Услышав замечание спутника, Галлоглас слегка почесал себе за ухом. У него на пальце сверкнуло золотое кольцо с изображением гроба, из которого выходил человек. Изображение окаймляли слова девиза.
– Так вы рыцари.
Аналогичное кольцо было и у Хэнкока, почему-то надетое на большой палец. Наконец я получила доказательства, что и Мэтью вовлечен в дела ордена Лазаря.
– Ну-у… – протянул Галлоглас, вдруг заговорив, как шотландцы, к которым он себя причислял. – Насчет этого всегда были споры. Мы ведь не носим сверкающих доспехов. Правда, Дэви?
– Нет. Но у де Клермонов вместительные карманы. Трудно отказаться от таких денежек, – заметил Хэнкок. – Особенно когда тебе обещают долгую жизнь, чтобы ты мог ими насладиться.
– Они свирепые воины. – Галлоглас потер переносицу. Она была сплющенной. Похоже, неудачно срослась после перелома.
– Верно. Эти мерзавцы сначала меня убили, а потом уже спасли. Заодно и глаз мне подправили, – весело признался Хэнкок, потрогав покалеченное веко.
– Значит, вы оба служите семейству де Клермон, – сказала я, испытав неимоверное облегчение.
Учитывая надвигающиеся беды, я бы предпочла видеть Галлогласа и Хэнкока в числе союзников, а не врагов.
– Служим, но не всегда, – мрачным тоном ответил мне Галлоглас.
– И не Болдуину, этому коварному жулику, – добавил Хэнкок. – А когда Мэтью ведет себя как последний дурак, мы не выполняем и его повелений.
Хэнкок потянул носом и поморщился, глядя на остатки имбирной коврижки.
– Это кто-нибудь доест или можно бросить в огонь? От запаха Мэтью и аромата стряпни Шарля можно в обморок упасть.
