Пальцы Мэтью осторожно коснулись моего локона. Я подняла голову, заглянув в серо-зеленые глаза мужа.
– Больше, чем знала вчера, – ответила я, подавая ему чашу.
– Я подкреплюсь в другом месте, чтобы не мешать вам спорить, – сказал Филипп.
– Мы не спорим. Просто Мэтью нельзя пренебрегать здоровьем. Так куда вы сегодня ездили?
Я протянула Филиппу чашу с оленьей кровью.
Он посмотрел на серебряную чашу, затем на лицо сына, после чего снова на меня. Филипп ослепительно улыбнулся, однако улыбка не могла скрыть его оценивающего взгляда. Чашу он взял и поднял, словно намеревался произнести тост:
– Спасибо, Диана.
Голос Филиппа звучал вполне дружелюбно, а его удивительные, сверхъестественные глаза, подмечавшие каждую мелочь, продолжали следить за мной. Мэтью рассказывал, где они с отцом ездили. Ощущение весенней оттепели подсказало мне, когда внимание Филиппа переключилось на сына. Я не могла удержаться и посмотрела на хозяина замка, словно могла узнать, о чем он думает. Наши взгляды встретились, и в глазах Филиппа я прочла недвусмысленное предостережение.
Филипп де Клермон что-то задумал.
– Как тебе понравилась кухня? – спросил Мэтью, переводя разговор на меня.
– Замечательное место, – ответила я, с вызовом глядя на Филиппа. – Никогда не видела ничего подобного.
При всей своей обворожительности, Филипп мог свести с ума и загнать в тупик. Словом, то, что и обещал мне Мэтью.
На следующее утро, когда мы сидели в большом зале, Филипп появился буквально из ниоткуда. Неудивительно, что люди приписывали вампирам умение превращаться в летучих мышей. Я в этот момент завтракала, ковыряя ломтиком поджаренного хлеба в растекшемся желтке яйца.
– Доброе утро, Филипп, – поздоровалась я.
– Приветствую тебя, Диана, – кивнул он. – Идем, Мэтью. Тебе надо поесть. Раз ты отказываешься это делать на глазах жены, мы отправимся на охоту.
Мэтью колебался, беспокойно поглядывая то на меня, то на отца:
– Давай отложим до завтра.
Филипп пробормотал что-то себе под нос и покачал головой:
– Маттаиос, нельзя манкировать своими потребностями. Голодный, истощенный манжасан отнюдь не идеальный попутчик ни для кого, не говоря уже о теплокровной ведьме.
В зал вошли двое мужчин. Они потоптались, шумно отряхивая сапоги от снега. Вместе с ними ворвался холодный зимний ветер, для которого деревянная ширма не была особой преградой. Охота на оленей с ее скачкой по зимним лугам и перелескам не только напитает тело Мэтью. Она очистит и его разум. Вчера я это видела. Возможно, сегодня он вернется в еще более приподнятом настроении.
– Обо мне не беспокойся. У меня куча дел, – сказала я Мэтью, ободряюще сжимая его руку.
После завтрака мы с Шефом обсуждали меню субботнего праздничного ужина, предварявшего начало Рождественского поста. Затем ко мне из деревни пришли местный портной и швея. Здесь уже речь шла о моей одежде. С моим знанием французского и разницей в эпохах, я опасалась, что заказала им подобие циркового шатра. Ближе к полудню мне отчаянно захотелось на свежий воздух. Я уговорила Алена вывести меня во двор замка, устроив нечто вроде экскурсии по всем хозяйственным подразделениям. Вот оно, натуральное хозяйство! Замок почти целиком обеспечивал свои потребности, начиная от свечей и кончая питьевой водой. Я старалась запомнить все подробности, особенно такие, как работа в кузнице. Эти знания окажутся для меня ценным подспорьем, когда я вернусь к своей настоящей жизни историка.
