Неизвестно куда бы вывезла кривая, загибавшаяся явственно смертельным зигзагом, но тут произошло нечто неожиданное и можно сказать невероятное.
На помощь испуганному миру пришли политики – привычно обруганные, недалекие и эгоистичные.
Но видимо даже им не улыбалось остаться без подданных и даже им стало ясно что Вуорм да и вся Арта слишком малы для такого чудовищного оружия.
Оплавленные камни острова Рарг, и спекшиеся в стекло тарские барханы вразумили даже их.
Вскоре в Арметтико был подписан договор между Къодом и Единением Свободных Городов о запрете оружия на основе внутриатомной энергии и процессов синтеза ядер, и уничтожения его запасов, а два года спустя – Всемирная конвенция аналогичного содержания – и оба договора как ни странно соблюдались все прошедшие полвека.
Для мира это означало спасение и радость.
А для тех кто отдал проекту полтора десятка лет жизни и невесть сколько сил…
Нет, их не забыли. Разработчики получили причитающиеся премии и ордена, благодарности от вождей и генералов – и почетную отставку.
Судьба их сложилась по-разному. Кто-то подвизался на провинциальных кафедрах, некоторые устроились в медленно и со скрипом – но все же появившейся атомной энергетике, кто-то ушел из науки и нашел себя в бизнесе, искусстве или даже духовной карьере. Кто-то спился и угас в безвестности.
Эрдаган Лайг не канул в нети, хотя и не преуспел.
Правда неудача профессиональная обернулась и личной – жена бросила вдруг переставшего быть перспективным академика оставив на него и дочку, и выскочила замуж за популярного дирижера.
Эрдаган тем не менее стоически перенес крах дела жизни и крах своей поздней, но от этого более крепкой любви.
Вел скромную жизнь провинциального преподавателя, так и не женившись вновь, воспитывал маленькую Лайти, заменяя ей и мать и отца.
И единственный раз по-настоящему проявил свою родительскую волю – когда запретил ей даже думать о том чтобы продолжить отцовское дело и подавать документы на физико-математический.
Лайти поступила в Университет медико-биологических проблем на факультет молекулярной биологии – и преуспела – ибо пошла в папу не только средней внешностью, но и совсем не средним умом.
Внешность, впрочем, не помешала маро Лайти как её уважительно называли, в двадцать пять лет выйти замуж – как будто удачно – за своего коллегу. А вскоре она уже готовилась порадовать отца внуками.
Первый её ребенок-девочка, родилась до срока и умерла на следующий день после рождения…
Тогда-то и выяснилось, что невидимая смерть с которой слишком часто соприкасался её отец, не оставив внешних следов, угнездилась в её теле, её клетках, в генах и хромосомах.
Муж – любимый и любящий, ушел от неё – и она его не винила. А спустя полгода сердечный приступ свел в могилу отца, не сумевшего пережить трагедию дочери, которую счёл карой за участие в деле создания страшного оружия.
…Еще трижды пыталась Лайти Лайг подарить миру новую жизнь. И дважды дети умирали в утробе до срока…
В последний раз все должно было по уверениям врачей кончиться хорошо – и она родила в положенное время и почти без мучений – крупного, красивого, мертвого мальчика…
Придя в себя, она, прежде не бывшая особо религиозной в отчаянии совершила паломничество в знаменитое Дагровийское аббатство.
И принявший её сакритор выслушав, сказал:
– Возьми себе малыша из приюта. И выбери себе не самого пригожего и не самого даже понравившегося, – а самого жалкого, больного и несчастного.*
