Попов вздохнул:
– Увы. Срочное дело. Я и сам не ожидал.
Журналист бросил на стол деньги за кофе, встал и протянул руку Турецкому:
– У меня есть ваш телефон. Постараюсь позвонить вам сегодня вечером. Еще раз простите за то, что отнял у вас время.
– Ничего, переживу.
Турецкий пожал журналисту руку, тот еще раз извинился и ушел.
Александр Борисович отхлебнул кофе и достал еще одну сигарету. Встреча с журналистом не принесла желаемых результатов. Впрочем, Турецкий понял, что ничего нового Попов сообщить ему не сможет. Стандартный набор фактов, который можно прочесть в любом журнале, не говоря уже о материалах дела Ласточкина, которые Александр Борисович успел просмотреть.
Еще раз ознакомившись с этими материалами сегодня утром, Турецкий пришел к выводу, что здесь налицо гражданско-правовой конфликт, подлежащий разрешению со стороны арбитражного суда. Отсюда можно было сделать вывод, что дело против Ласточкина было возбуждено безосновательно и по «заказу». Но Александр Борисович никогда не спешил с выводами.
Размышляя, Турецкий докурил сигарету, выплеснул в рот остатки остывшего кофе, и к тому моменту, когда подошел официант со счетом, в его голове уже созрел план дальнейших действий.
Олег Иванович Юркин, тот самый депутат Госдумы, который послал депутатский запрос относительно «криминальной» деятельности бизнесмена Боровского, а позже и Ласточкина, сидел перед Турецким и неприязненно поблескивал глазами из-под насупленных бровей. Он был весь какой-то всклокоченный и нахохленный, этот Юркин. Всклокоченные седоватые волосы, встопорщенный пиджак, явно не подогнанный по фигуре, даже косматые брови и те грозно топорщились в разные стороны, как крылья лохматой птицы. Да и кабинет у него был какой-то неуютный. Слишком функциональный, что ли. Ни тебе картинки на стене (кроме портрета любимого президента), ни фотографии жены и детей на столе – ничего такого.
Турецкий заговорил с ним предельно вежливым и мягким тоном:
– Скажите, Олег Иванович, вы послали этот депутатский запрос по своей инициативе?
Юркин фыркнул:
– Что это за вопрос такой? Ну, конечно, по своей! По чьей же еще? – Он хищно прищурился на Турецкого. – А что вы вообще имеете в виду?
Турецкий вежливо улыбнулся:
– Олег Иванович, не стоит принимать мои вопросы в штыки. Мы с вами просто разговариваем.
Юркин грозно нахмурил брови:
– Вот именно. Но я хочу знать, что вы имели в виду, когда задавали этот вопрос?
– Что я имел в виду? – Турецкий задумчиво потеребил пальцами плохо выбритый подбородок. – Ничего особенного. Просто я подумал, вдруг вам кто-нибудь позвонил и попросил это сделать? Всякое ведь бывает в жизни. Допустим, идея у вас созрела давно, но не было… как бы это сказать… толчка извне. Знаете, как у художников и поэтов? Замысел они вынашивают годами, а потом р-раз – сели и написали гениальную вещь.
– Какой еще толчок? – скрипуче и подозрительно вопросил Юркин. – На что это вы намекаете? Не было никакого толчка! Я просто выполнил свой депутатский долг, вот и все. И нечего разводить здесь инсинуации!
Турецкий вздохнул.
– Хорошо, – сказал он, – я понял. Значит, запрос вы написали просто по вдохновению. Решили – и написали. Так?
Юркин кивнул:
– Так. Если называть «вдохновением» долг перед своим народом.
– Но почему вдруг вы решили выполнить свой долг именно таким образом?
– Как это почему?! – вновь взвился депутат. – Неужели такие вещи нуждаются в объяснении? Депутат – это выразитель чаяний народа. Когда одни жируют и воруют, а другие прозябают в нищете – разве это справедливо? – Юркин яростно усмехнулся и покачал головой: – Нет! Люди вправе знать, куда и на что тратятся богатства их земли. А значит, и их собственные богатства. – Он подозрительно прищурился на Турецкого: – А сами-то вы что, с этим не согласны, так я понимаю?
