– Не знаю, – она пожала плечами и улыбнулась, – но, все же, так лучше. Она меня не любит…
– Ты слышала, что с ней случилось? – девочка заглянула ей в глаза.
– Нет! – мгновенно сказала Яна, – расскажи!
– У нее был конфликт с Беллой и Аглаей, – говорит Вероника, – и… Девочки на нее обозлились и скинули ее в мусорное ведро и учительница пострадала. Она лишилась носа и глаза.
– Какой ужас! – воскликнула девочка.
– А ты что у нее не спрашивала? – удивилась собеседница, – я думала, ты в первую очередь у нее это спросила…
– Нет, – говорит Яна, хватаясь за голову, – у меня с ней связаны плохие воспоминания, и я до сих пор не могу ее простить.
– Но она же твоя сестра! – они встретились взглядами, – если бы, у меня появилась сестра, я была бы счастлива. Это твой единственный родной человек. Ты не можешь не простить ее. Вы должны подружиться.
– Ты не понимаешь! – Яна перебила ее, – она мне загоняла иголки под пальцы!
– Как?! – Вероника приподняла брови, и тотчас опустила глаза в размышлении, – но ты знаешь… Меня отец бил и мама на это не обращала внимания.
– Кошмар,– посочувствовала Яна, – а почему девочки так поступили с Амели?
– Они ее заподозрили в пропаже нашей подруги – Ани, – рассказывает Вероника, – Аня с ней сблизилась за последнее время и она ее забирала на выходные. И вот в один из дней она не вернулась в детский дом, а последний кто ее видел – это твоя сестра. И потом мы увидели, что у Амели то же кольцо на руке, как у Ани. И еще пропала девочка с пятого класса, и тоже ее последней видела – Амели. Она к ней домой ездила.
– А ты что думаешь? – изумленно спросила она.
– Она! – выпалила та, – таких совпадений не бывает. Она виновата в пропаже девочек.
Яна призадумалась…
После занятий она поехала домой с Амели. Дорога устремлялась наверх, и высокие березки вместе с соснами казались невероятно таинственными, шумными и родными. Они, будто, поднимались и тянулись к небу. Ветер усилился, и солнце уже ушло за горизонт и над землей нависли тяжелые хмурые тучи. Яне казалось, что можно закрыть глаза и уйти в себя, внутрь и услышать голос Бога в такие секунды, когда полностью царит чистота и прохлада. Вдали виднелись холодные и добрые горы. Они уже проезжали мимо кладбища. Яна смотрела в окно и слушала музыку в наушниках. Амели выглядела усталой и весьма озабоченной. Ветер, порой, усиливался, словно, предупреждал ее о чем-то. Амели была бледна, рассеяна и угрюма, впрочем, как и в запрошлые дни. Брови ее были сдвинуты, губы сжаты, взгляд летящий, и говорила она почти всегда мало, неохотно, как бы через силу. Волосы падали ей на хрупкие плечи. В черном платье она казалась эфемерной и готической леди, точно, из какого-то фильма ужасов. Ее глаза опасно сверкнули.
– Амели, – нарушила воцарившуюся тишину девочка, – ты ведь пострадала. Тебя скинули в мусорку и ты лишилась носа. Почему ты мне об этом ничего не рассказала?
– А ты разве спрашивала?! – бездушно ответила учительница.
– Но… – замялась Яна, – ты могла…
– А ты думаешь приятно об этом говорить?! – выпалила Амели, – девочки меня стукнули по голове и выбросили в мусорное ведро. Я очнулась на свалке и меня окружали дикие собаки и крысы. Мне было так больно и холодно. Мне собаки выгрызли нос, а потом пошло заражение. И им ничего за это не было! Они не понесли наказание!
– Да! – перебила девочка, – я понимаю тебя. И мне очень жаль, что так вышло.
