Тень в море - страница 10

Неделю я провел у него. Мы работали на даче. Так загорели, что кожа слезла со спины. По вечерам ходили купаться на речку и засыпали под открытым небом на заднем дворе. Перед сном он играл на гитаре, а иногда я читал стихи Есенина.

Подробности тех времен забываются, как бы я не желал вспомнить, но первое что приходит мне в голову в такие минуты – это чувство беззаботности. Теперь же, когда я уже прожил почти три десятилетия, оглянувшись назад, с уверенностью могу сказать, что это было лучшее лето в моей жизни.

На выходных брат пригласил меня погулять с ними. Как я позже узнал, Молли настояла на этом. Я согласился. Впервые за долгое время я снова проводил время с братом. Положил в рюкзак “Триумфальную Арку”, чтобы вернуть и если получиться, обменять на другую книгу из ее библиотеки. Также я приготовил пару дисков со своими любимыми песнями и хотел узнать, что о них думает Молли. Как только солнце село, я услышал знакомый сигнал машины за окном.

– И куда мы поедем на этот раз? – спросил я и уселся на заднее сиденье.

– Скоро узнаешь, – ответила Молли.

Она надела платье до колен такого же белого цвета, как в нашу первую встречу и босоножки. Ободок с лилией на голове удерживал ее непослушные кудри. Кожаные браслеты на обоих запястьях казались тяжелыми для ее тонких рук.

Я вытащил книгу из рюкзака и вернул ей.

– Возвращаю. Она какая-то потрепанная. Моя была новой.

Молли рассмеялась. Взяла книгу, открыла на одной из страниц, прочла, посмотрела на меня и положила книгу в бардачок машины.

– Ладно, будет тебе новая книга.

– Но лилии я оставил себе.

– Ничего, они тебе предназначались.

Мы ехали на том же Фольксвагене. В сумерках, на востоке появились первые звезды. Вскоре они начали рассыпаться по небу, а на выезде из города вовсе засияли как на полотне Ван Гога. Брат всю дорогу крутил “Coldplay” и мы подпевали. Он опустил все окна в машине. В лицо ударил порыв прохладного ветра. Я ощутил себя свободным. Та полная, неотъемлемая, присущая человеку свобода, о которой писал Толстой, переполняла меня.

– Матрос, – окликнула меня Молли, – знаешь, что я вспомнила?

– И что же?

Она обернулась ко мне. Ее губы приглушенного цвета выдержанного вина растянулись в улыбке.

– Твой рассказ. Помнишь, как надо давать ветру власть над своим телом?

– Конечно, – ответил я и высунул голову в окно.

Фонари менялись с невообразимой скоростью и создавали шоу из фейерверков. Я закрыл глаза. Высунулся до пояса и раскинул руки в стороны. Молли сделала то же самое.

– Я люблю жизнь! – закричал я во весь голос.

– Мои слова не трогай, – вмешался Сахи.

Он выглядел задумчивым, но глаза его блестели. Недолго думая, я выкрикнул:

– Я никогда не умру!

– А вот эта фраза мне больше нравится, – засмеялся брат. – Я передумал. Давай обменяемся.

– Мы никогда не угаснем в воспоминаниях друг друга, – добавила Молли едва слышным голосом.

– Вы издеваетесь! Сразу видно книголюбов.

Мы с Молли заговорщически захихикали.

– Я все же никогда не умру! – крикнул брат громче всех и крепко поцеловал Молли, не обращая внимания на дорогу, и заставил меня переволноваться.

Мы приехали. Место располагалось на загородных холмах, откуда можно увидеть город целиком.

– Это любимое место Молли, – сказал брат, вытаскивая продукты из багажника.

Я посмотрел на нее. Она стояла возле машины, распустив темные кудри. Ее платье цвета ромашковых лепестков прекрасно смотрелось на ней. Ее ноги в крошечных босоножках пританцовывали, хоть и не было музыки. Я подошел и спросил: