В новостях по телевизору, пробивающихся сквозь шипение помех, диктор вещал взволнованным голосом: «Внимание! Разыскивается особо опасный преступник! Археолог Даниил Громов подозревается в ограблении музея и вооружённом нападении… Просьба ко всем, кто обладает какой-либо информацией о местонахождении преступника, немедленно сообщить в полицию…»
Даниил резко обернулся, словно услышал выстрел. Окно было распахнуто, и на подоконнике, в луже дождевой воды, отражалась ворона. Но поразительным было не само наличие птицы, а то, что он увидел в отражении: вместо вороны там стояла девушка, закутанная в длинный черный плащ, бледная, словно лунный свет. В её глазах читались насмешка и холодная расчетливость.
– Ну-ну, оборотень, – прокаркала ворона, и её голос звучал слишком человеческим, неестественно, с оттенком цинизма. – Добро пожаловать в этот безумный мир, где переплетаются магия и реальность. Ты только начал свой путь.
Запах полыни и самогона, витающий в воздухе, был густым и резким, смешиваясь с ароматом сушеных трав, свисающих с потолка. В этом маленьком и уютном баре, который носил имя «Сторожево кострище», всегда ощущалась своя атмосфера. Здесь время будто прокрадывалось медленнее, и привычные законы мира уступали место другой, почти магической реальности, известной лишь избранным.
За барной стойкой трудился Борисыч – коренастый мужчина с хитрым взглядом и впечатляющей татуировкой «Берегиня» на бицепсе. Это был замысловатый узор из переплетающихся ветвей и цветов папоротника, который, казалось, светился в темноте. Несмотря на свою массивную фигуру, его руки двигались с неожиданной легкостью, когда он смешивал коктейль. В высоком бокале вспыхивали электрические огни, словно молнии, искрясь синим и белым.
«Молния Перуна», – объявил он, ставя бокал перед одним из посетителей. – «Одного глотка хватит, чтобы мертвец встал, а живой забыл, кто он на неделю».
Его взгляд пробежал по незнакомцу, который сидел у стойки – высокий, с резкими чертами лица, одетый в слишком обычную для этого места одежду. Но Борисыч знал, что обычные люди сюда не приходят.
«Тебе здесь не место, чужая кровь», – проворчал он, протирая бокал грязной тряпкой, которая оказалась засушенной шкуркой небольшого духа. – «Базар-вокзал – дальше».
«Мне нужна помощь. Я.…» – начал говорить Даниил, но его прервала мягкая, но ледяная женщина из угла.
«Оборотень».
Марина Ледяная сидела там, словно тень, и в ее тонких пальцах крутился ледяной куб с замороженной синей молью внутри. Она смотрела прямо на Даниила, ее ледяные глаза были холодны как февральский рассвет.
«Ты притащил за собой полный ад», – произнесла она, и ее холодный взгляд скользнул по его груди, где поблескивала метка Велеса – треугольник с волчьей головой.
«Кащей уже знает, где ты».
Она встала так плавно, что казалось, будто невидимые силы поддерживали ее. Из складок ее плаща появился нож-талисман – черно-ледяное лезвие, светившееся синим внутренним светом.
«Я умру, или ты, или я».
В это мгновение тени у дверей стали глубже и будто ожили. Пол под ногами задрожал, а с потолка посыпались кусочки старой штукатурки. Кто-то или что-то приближалось, и Даниил почувствовал, как его зубы начали удлиняться, а когти пытались прорваться наружу.
Борисыч, не теряя времени, вытащил из-под стойки покрытый рунами топорик. «Нави пришли», – просто сказал он.
