От дерева отделяется тень. При ближайшем рассмотрении ею оказывается невысокий худощавый мужчина пятидесяти лет в набедренной повязке и простой накидке из плотной ткани. Мягкие самодельные тапочки из кожи ламы согревают ноги. Чёрные волосы распущены по плечам.
– Ты звал меня, брат? – спросил шаман тихим, но сильным голосом на гуарани.
– Да, брат.
Пенья подошёл ближе.
– Какая же у вас здесь вонь, – скривился тот, – от этих железных повозок.
– Мне снова нужна твоя услуга, – Рик пропустил слова брата мимо ушей и кивнул в сторону усадьбы. – Видишь двоих?
– Прекрасно вижу. Один – главный местный бледнолицый. Другой – чужак.
Капитан поражён. Он не может разглядеть лиц так далеко, к тому же в темноте. Приник к окулярам.
– Ты потому не видишь, что живёшь среди бледнолицых, – попенял брат. – Жил бы как наши предки, тоже отлично бы видел.
Пенья опустил бинокль.
– Мне нужен чужак.
Лицо шамана безразлично.
– С бледнолицыми и чернокожими слишком много проблем. Потом из-за них убивают ягуаров, пугают других зверей. Всему племени плохо.
– Знаю, но надо позарез.
Брат поднял голову к молодой луне. Чуть раскосые глаза закрылись. Спустя минуту заговорил:
– Чужаки – плохие. Слишком важные. Из-за них будет плохо.
Пенья взглянул на заострённое и побелевшее в лунном свете лицо брата.
– Не волнуйся. Это моя забота. Вас не тронут.
Тот открыл глаза.
– Который?
Капитан снова поднёс к глазам бинокль. В галерею вышел ещё один. Вгляделся. Точно. Снетко.
– Тот, что вышел первым, вместе с главным бледнолицым.
Шаман недолго вглядывался в галерею. Потянул носом воздух, принюхиваясь.
– Какая ж у вас здесь вонь, – снова проворчал он. – Когда?
– Завтра, как солнце пойдёт на вторую половину неба.
– Хорошо, я его запомнил.
Брат развернулся и, не попрощавшись, бесшумно растворился в темноте. Вот что значит дети сельвы.
***
Разговор плавно перетёк на дела. Женщины не стали мешать и оставили мужчин. После часового отсутствия вернулся капитан. Наконец-то! Да ла Коста ничем не выказал радости, хотя за время отсутствия Рикарду весь извёлся.
– Прости, Рик, – громко пробасил Жуан, когда тот сел за стол. – Совсем забыл спросить, как поживает твой брат?
От ответа зависит многое.
– Пустяки, сеньор, – Пенья махнул рукой, мол, ничего страшного, что забыли. – Всё в порядке, жив здоров. Клянусь Мадонной, в его возрасте иметь отменное здоровье…
Да ла Коста облегчённо вздохнул:
– Хвала Мадонне. Да пошлёт святая Дева Мария ему долгие годы, – и скупо перекрестился.
Порядок. Брат Рика будет на охоте. Если бы что-то пошло не так, Пенья сообщил бы о болезни.
– Сколько же лет вашему брату, капитан? – Сержиу с интересом взглянул на жандарма.
– Пятьдесят, сеньор Исаев.
– Зовите меня Сергей, или, как принято у вас, Сержиу.
– Хорошо, сеньор Сержиу, – кивнул Рик.
Жуан едва заметно улыбнулся. Рику безразлично, как обращаться к Исаеву. Сержиу ждёт, что капитан скажет, как обращаться к нему. Тот не намерен развивать тему.
– А к вам как обращаться, капитан? – не выдержал гость.
Да ла Коста принялся набивать трубку, слегка опустив голову, чтоб скрыть улыбку.
– Как угодно, сеньор, – тот безучастно пожал плечами, – можно просто «капитан». Хотите, по имени – «Рикарду» или «Рик».
Ещё немного потолковали. Наконец, Жуан предложил:
– Ну что ж, гостям пора отдыхать. Сержиу, Андре, не спешите, отсыпайтесь. Ягуар – охотник сумеречный. Спозаранку вставать ни к чему. Выезжаем в полдень. Отдыхайте.
