Очередная выпитая чашка крепкого чая на мостике закончилась моим приглашением начштаба посмотреть карту разведобстановки по югу Украины и Северного Причерноморья и обсудить выводы разведотдела флотилии по развитию ситуации в ближайший месяц или два.
Не надо забывать, что почти месяц – уже в период ведения боевых действий – командный состав разведотдела при моем непосредственном участии и наводящих вопросах стал вести карту отслеживания фронта не только в Дунайском, но и Днепровско-Бугском бассейне. Сводки Информбюро, передаваемые по радио для советского народа, и аналогичные радиоперехваты новостей румынского и немецкого радио вступали в противоречия не только по территориальным, но и по временным рамкам.
Специально созданная калька возможного плана наступления вермахта, набранная согласно разведотчету якобы плененного немца-разведчика, позволила ориентироваться в глобальных результатах анализа. Далее в первую пару недель практический опыт в нанесении обстановки позволил начать оперировать такой величиной, как среднесуточный переход подразделений вермахта на севере и в центре Украины. То, о чем в открытую заговорили только в семидесятых годах, – подразделения Кейтеля, Ромеля и Гудериана перемещались со скоростью сорок километров в сутки, а иногда и семьдесят, – озвучили дунайские разведчики уже в конце июня 1941 года, а в первых числах июля мы начали прогнозирование наступлений немецких и румынских частей на Украине. Мне было проще, я примерно представлял, как будут развиваться события, наводя направления анализов обстановки в правильное русло.
Неполная информация средств радиоперехвата официальных источников воюющих противников выявила необходимость создания разведывательно-информационных групп при штабах 14-й армии и Южного фронта. Налаженная связь с разведотделами Днепровской и Пинской флотилий и обмен информацией позволили уточнить обстановку в Днепровско-Бугском бассейне.
Главное, стал неоспоримым факт – четырнадцатисуточный пятисоткилометровый прорыв вермахта на глубину территории Советского Союза (отсюда и скорость наступления моторизованных частей – примерно сорок километров в сутки) имел место с 22 июня по 6 июля. Начавшееся с 10 июля сражение под Смоленском ознаменовало новый период активности вермахта и его союзников на Восточном фронте.
Посланные к Днестровскому лиману Лусков и Нечипайло с двумя отделениями разведчиков морпехов смогли обнаружить в селении Удобное подразделения отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона, прикрывавшего отход частей 9-й армии с Дуная и юга Молдавии, с пустыми топливными баками грузовиков-буксировщиков.
Банальное отсутствие топлива… и как итог – десятки брошенных орудий, танков, тракторов и грузовиков 14-го стрелкового корпуса в районах переправ на севере и юге Днестровского лимана.
Для обеспечения дальнейшего следования дивизиона с двух катеров слили солярку и даже приняли на ответственное хранение:
– пяток 76-миллиметровых зенитных орудий образца 1931 года;
– парочку 37-миллиметровых зенитных орудий, одно – с разбитым векторным прицелом;
– машину с ПУАЗО-2;
– три грузовика боеприпасов;
– четыре трактора «Сталинец»;
– пару мотоциклов.
Какой командир не воспользуется случаем и не прикроет душу и тело, оставляя части огневых средств при отступлении, не словом БРОСИЛ, а АКТОМ приема-передачи материальных ценностей на «ответственное хранение» морякам, заверенным круглой гербовой печатью настоящей воинской части.
