Собравшись с духом, я схватила расческу и мерными движениями начала приглаживать волосы, чтобы заплести их в косу. Голова немного закружилась. В последнее время я спала все меньше и меньше. Может, это и есть причина моих галлюцинаций? Поразмышляв об этом пару минут, я пришла к выводу, что это просто надо забыть. Стереть из памяти. Могла ли я что-то сделать? Нет. В моих силах только взять дополнительный выходной или прогулять учебу и выпить успокоительного.
Через час я уже изо всех сил мчалась вниз по улице, задыхаясь от быстрого бега. Черные брюки покрылись пылью, а каблуки на сапогах норовили застрять в щели между плитками. Мама, будучи пунктуальным и педантичным человеком, была бы недовольна, поэтому я вцепилась в сумку на плече и постаралась ускориться.
Внезапное шевеление где-то внутри сбило меня с ног. Отчаянно хватанув ртом воздух, я остановилась, непонимающе прижав руку к ноющей груди. Это была… странная боль. Как будто я ощущала острую тоску, накрывающую меня волнами. Казалось, она завладела каждой клеточкой тела. Я уперлась ладонью в колено. Мое дыхание было прерывистым, словно я не могла найти кислород. Что-то теплое, щекочущее легкие потянуло меня вперед. Я не могла понять, что происходит, просто чувствовала, что мне надо идти. Куда-то совсем в противоположное направление. Круто повернувшись, осторожными шагами я направилась вперед. Боль не стихла, но определенно перестала сдавливать внутренности так сильно. Словно в трансе я уверенно огибала прохожих, идя в сторону главной площади. Ноги сами несли меня, а рука все еще покоилась на груди.
Это ощущалось так… правильно. Будто я иду туда, где мне место. Рядом кричали дети, но я не обращала внимания, пропуская эти звуки как фоновый шум. Одна девочка с ослепительно белым бантом на голове пищащим голосом заверещала, уронив мороженое из рук:
– Мама! Мама!
Я остановилась. Мама? Точно, мама. Что я здесь делаю? Потерянно взглянув на свои руки, я опустила их вдоль туловища. Что происходит? Виски снова пронзила вспышка боли, и я невольно застонала. Черт, с моим телом точно что-то не то.
Тянущее чувство внутри груди исчезло, и медленными шагами я направилась обратно. Кажется, от перенапряжения я совсем схожу с ума. Сегодня же хорошо поем и лягу спать.
Признаться, этот случай испугал меня сильнее, чем могло бы показаться. Я теряла контроль над своим телом, что было страшно. В душу закрался червячок сомнения, но я жестоко подавила его, пытаясь остановить дрожь в теле. Это просто усталость. Ничего более.
Со всеми остановками и задержками я пришла позже на добрые полчаса. Мама будет зла. Она терпеть не может, когда кто-то опаздывает и когда она сама заставляет кого-то ждать.
Толкнув стеклянную дверь ресторана, я напряженно улыбнулась знакомому официанту, проходившему мимо. Увидев меня, он показался озадаченным.
– Добрый вечер, – пробормотал он.
– Добрый, – кивнула я, направившись к привычному для нас месту, где мы всегда ужинали. Мама строго бронировала самый последний стол, сидя за которым можно было любоваться заходящим за спускающейся вниз улицей солнцем. Я поджала губы, – моя мама уже здесь, да? Сегодня мне пришлось задержаться.
– Извините, но в этом и проблема, – молодой официант жестом попросил меня остановиться, когда я увидела сидящую за тем самым столом пожилую пару. Крутя в руках бокал, полный темного вина, женщина с массивными золотыми серьгами оживленно что-то рассказывала, в то время как ее муж молча наблюдал за ней с полуулыбкой. Юноша подал голос, вынуждая меня обернуться в его сторону. – Вы опоздали почти на сорок минут, и, к сожалению, я был вынужден уступить ваше место другим посетителям. Бронь длится всего лишь пятнадцать минут.
