– Серега, что это он? – отвлек Мельникова от размышлений голос Копеляна.
Оганес стоял возле раненого. Тот судорожно выхаркивал какие-то отрывочные слова.
– Слушай, может, я чего-то не понимаю, но это не по-немецки… – сказал армянин.
Мельников прислушался. В самом деле, плохо различимые обрывки слов не походили на немецкую речь. И уж тем более – ни на что славянское. Зверобой хорошо говорил по-белорусски, мог объясниться на украинском и на польском. Это все было не то… Но – смутно знакомое. И вот тут он сообразил… Вашу мать! Это же литовский! В Литве они пробыли слишком мало, чтобы Мельников успел чему-то всерьез научиться. Но кое-что понимал. С десяток фраз. Хотя понимать было особо нечего. Что говорит русский мужик, если, забивая гвоздь, попадет молотком по пальцу? Вот примерно тоже говорил и этот тип…
– Оганес, это литовец.
– Откуда он тут?
– Ачто, до границы с Литвой верст пятьдесят, не больше.
– Нет, я о другом…
– Потом объясню! Что там с ним?
– Ожоги вроде. Серьезные. Но жить будет.
Между тем к дому подошли остальные бойцы. Никого не задело.
– Коваленко, как там немецкие пацаны?
– Ремня им всыпал и домой послал. Ох, ну тут и дымище…
– Перевяжите этого…
На опушке замелькали зеленые гимнастерки. Это подходил майор Щербина. Мельников стал собирать мысли в кучу для рапорта, но тут его отвлек Копелян.
– Слушай, лейтенант, а ведь тут трое были. Вон на столе три кружки.
– Да, я уже заметил, что один из них в сапогах. Значит, имелся еще один, в ботинках. Уйти он никак не мог.
– Получается, смылся раньше. О! А вот и винтовка.
Майор зашел как раз в тот момент, когда Мельников рассматривал вынутый из угла карабин KAR, снабженный оптическим прицелом. Хорошая штука, особенно в умелых руках.
– Из этого, что ли, стреляли в немца? – спросил майор, после того как зашел в помещение.
– Похоже. А вот хозяина, сдается мне, и нету.
– Почему ты так думаешь?
– Как вам сказать… Почерк не тот. Эти – так себе бойцы. На войне я бы их с двумя людьми успокоил. Просто рисковать ребятами не хотелось. А в городе был кто-то посерьезнее. Здесь вообще один, по крайней мере, – литовец, а не немец. А второго – поди спроси…
– А как вы его взяли?
– Из ракетницы в окно.
– Это мы в Сталинграде проходили. В самом деле – после такого уже не до сопротивления. Да, теперь я верю байкам про то, как ты «Красную звезду получил».
– Все. Транспортируем этого гаденыша. Ранение плевое, выживет. Теперь уже пора всерьез вызывать кого надо. Такие дела закрутились.
– Слушай, лейтенант, а что говорил майор про твою «Красную звезду»? Я ж историк все-таки…
– А, так это в самом деле весело вышло. Я ведь эту «звезду», по сути, за лень получил. Дело было так. Перед наступлением надо было установить контакт с партизанами, которые базировались в прифронтовой полосе. Меня по старой памяти и послали. Сходили. Установили. Все бы хорошо – но обратно надо двадцать верст на своих двоих пилить. Дождь, слякоть… Лень. Ну, мы и угнали немецкий штабной бронетранспортер. А в нем оказался не менее штабной майор. Майора мы успокоили, толстый был, чтобы его переть через линию фронта. А портфель с документами прихватили. Передали куда надо. И все. А потом – нам всем награды. Ребятам – «За отвагу», мне как старшему по званию – «Красную звезду». Ребята мне потом говорили, я случайно нарвался на сведения, за которыми фронтовая разведка гонялась две недели. Три группы положили. А нам вот повезло. Может, если бы не поленились майора того тащить, чего-нибудь и повыше схватили бы…
