– Что-то забыл? – вернул меня к реальности голос хозяйки дома.
– А… Нет, нет, – торопливо проговорил я, поворачиваясь и входя в дом, – просто подумал, не надо ли калитку закрыть.
– Не стоит, милок. Места здесь тихие, так что она у меня только на ночь запирается. Так что проходи, сейчас я вам на стол соберу, на пустой живот трудно отдыхается.
Против такой постановки вопроса я не возражал.
Пройдя довольно широкие сени, я оказался в просторной комнате, в которой на себя в первую очередь обращала внимание старинная печь с некогда красочными, но истёршимися от времени, росписями. У противоположной от печи стены стоял длинный обеденный стол с толстыми ножками. Наверно человек восемь могли бы спокойно разместиться за этим столом, хотя сейчас, рялом с ним, стояли только четыре стула. По обеим сторонам стола, в стене, находились невысокие окна с занавесками в цветочек. Свет от окон и включённой яркой лампочки под потолком не позволял поселиться теням на всём этом пространстве. В его глубине виднелась дверь в другую комнату. Хозяйка провела меня к этой двери, и я вступил в не менее просторное помещение с двумя кроватями, таким же невысоким окном между их изголовьями, старым шкафом c зеркалом и небольшим круглым столом посредине. Здесь такая же яркая лампочка под потолком была уже включена Асей, которая начала освоение территории. Все сумки уместились в нижней части шкафа, в этом же шкафу я оставил висеть свой плащ.
Покончив со своей кладью, я вернулся в комнату с печью, оставив Асю извлекать на свет нужные ей вещи из своей сумки. Рядом со столом уже суетилась моя новая родственница. Я присел на стул и принял участие в подготовке нашего пиршества – хозяйка дома доверила мне почистить картошку. Не знаю, приходилось ли мне это делать раньше, но нож всё время норовил снять стружку с моих пальцев. С большими усилиями, но мне всё же удалось почти наполнить котелок чистенькими картофелинами. Кладя свой очередной очищенный шедевр в воду, я поднял глаза на печку и неожиданно встретился взглядом с больщим чёрным котярой, лежашим на кромке печи и с интересом следящим за моими движениями. Небольшой белый треугольник над правым глазом животного придавал ему какой-то аристократический вид. Я дружески кивнул коту, он в ответ прищурил левый глаз. Впечатление создавалось такое, что он мне подмигивает, как старому приятелю.
– А-а, Маркиз, – проговорила родственница Аси. – Это он учуял наши приготовления к столу. А где Фара?
Последнее она спросила непосредственно у кота. Тот мяукнул, сделал вид, что его больше ничего не интересует и повернул голову, внимательно разглядывая какое-то пятнышко над дверным косяком.
– Опять что-то не поделили, – прокомментировала ситуацию хозяйка дома. – А вы сами-то, давно с Асей женаты.
– Да, собственно, не так давно, – не стал я уточнять, и тут же попытался потихоньку увести разговор от скользкой темы. – Вот, можно сказать, приехали к вам, Дарья Тихоновна, на медовый месяц. Ася мне много рассказывала о прекрасной природе в ваших местах.
– Да зови меня просто, тётка Дарья, меня здесь все так зовут, – уточнила хозяйка. – А вот насчёт природы… Леса дремучие и болота – вот и вся природа. Было бы ещё что в селе глядеть, так из двадцати изб едва в трети ещё народ проживает.
– А что ж такое случилось?
– Так кто на заработки в город подался, а кто сейчас в поместье служит – здесь-то работы нет. А кто и просто помер… От старости. Не едут сейчас к нам молодые. – тётка Дарья улыбнулась какому-то своему воспоминанию.
