– Да ну ее, эту Америку, на фиг! Знаешь, целых семь лет пыталась привыкнуть к ним, но так ничего и не получилось.
– А ты думаешь, здесь лучше, что ли? У нас, знаешь ли, денежки тоже сами собой на голову не падают, – выразительно хмыкнула Ленка.
– Оль, да ты ее не слушай, – горячо затараторила Полина, – Москва, конечно, не рай на земле, но всяко лучше, чем там! И вообще, Ленка, как тебе не стыдно, человек на Родину вернулся, а ты!
– А что я-то? – удивилась Куприянова, – просто интересно, почему это после всех восторгов такое пренебрежение. Оль, ты же сама еще пару месяцев назад, сидя у Колобка на кухне, в открытую поливала грязью Россию-матушку, а тут вдруг такие кардинальные перемены в настроении.
Ольга глубоко вздохнула:
– Ну что сказать… Не хотела признавать поражение, харахорилась, пока силы были. А недавно вдруг поняла, что сил этих совсем уже не осталось.
Она приоткрыла окошко, и в салон тут же ворвался сырой мартовский ветер. Полина сзади невольно поежилась и плотнее запахнула пальто.
– Лен, можно закурить?
Куприянова недовольно поморщилась:
– Я, вообще-то, в машине не курю, не люблю. А чем здесь заниматься думаешь? На работу будешь устраиваться? – спросила она.
Ольга неопределенно повела плечами:
– Пока не думала. А что, есть предложения? – и, не дожидаясь разрешения, прикурила изящную коричневую сигарету. Сладковатый дым ударил в ноздри Полине, и она уткнула нос в пушистый воротник. Подняв глаза, она встретила в зеркале насмешливый взгляд Куприяновой.
– А тебя твой папик Миша, то бишь, Майкл, совсем-совсем без денежек оставил? – спросила она, ловко перестроившись в левый ряд.
Ольгина рука заметно дернулась и серый столбик пепла моментально очутился у Полины на коленях. Она незаметно для Ленки поспешила сбросить его на пол и затушила кончиком сапога.
– Да, нет, кое-что есть на первое время. А там посмотрим.
– Тут смотри, не смотри, а с твоим образованием – три класса церковно-приходской, ты много не заработаешь.
– Лен, прекрати сейчас же! – набросилась на нее Полина. – В конце концов, Ольга хорошо английский знает. А еще у нее есть диплом психолога. Можно в какую-нибудь школу или в детский садик устроиться.
Звонкий смех, раздавшийся сразу с обоих передних сидений, моментально заглушил шум города, вливавшийся через приоткрытое окно. Полина смутилась:
– Я что, что-то не то сказала?
– Ой, Колобок, и что с тобой делать! Ну, посмотри на меня, – Ольга развернулась к ней лицом и скорчила смешную рожицу, – Ну какой из меня педагог? Ленка права, я с моим дипломом сейчас никому не нужна. Это только ты можешь за гроши вкалывать в своей больнице. Ты у нас идейная, правильная. Наша гордость!
Полина не любила подобных намеков.
* * *
Ей было всего шесть лет, когда из семьи ушел отец. Несмотря на детский возраст, она хорошо запомнила последнюю ссору родителей. Ей было очень страшно. Она лежала в своей кроватке, съежившись от безотчетной тревоги, с головой накрывшись одеялом, и прислушивалась к разговору, происходившему на кухне. В соседней комнате тяжело вздыхала бабушка, которая вот уже год, как была полностью парализована.
– Ты никогда меня не понимала! Ты всегда думала только о себе! Ты понимаешь, что в этой стране я никогда не смогу реализоваться? Мне перекрывают кислород, душат поборами. А сейчас появилась реальная возможность уехать. Это для меня первый и, быть может, единственный шанс! – гремел голос отца.
