Звездность эридан пропитывает королевский дворец показной роскошью и неразумными излишествами, доведенными до абсурда вроде золотой сантехники. Власть наших генералов держится на их силе больше, чем на звании, а власть Таунда на деньгах. И это должно быть очевидно с первого взгляда всем, кто появляется во дворце. Звезды тоже могут править, но весьма своеобразно. У Таунда нет агрессивной харизмы, иначе я бы почувствовала её. Кто-то из его далеких предков родился, как Рагнар, правителем, захватил власть, а потом передавал её по наследству, не заботясь, справится сын с королевством или нет. Потому что рядом, как поплавки, всплывали правители-советники. Они всегда добирались до власти. Пусть из-за спины и чужими руками, но подхватывали королевство, удерживая иллюзию преемственности. Она – тот самый цемент в фундаменте системы.
Остий помечал в отчете таких настоящих управленцев, и мне только обилие запахов на церемонии встречи гостей мешало поймать их харизму. Жженую резину Рагнара нашла сразу, но остальные легко тонули в естественном фоне. Разведчик не заметил или специально пропустил еще одного правителя в свите Таунда – Имари.
Иронично со стороны Вселенной послать королевской семье первого за очень долгое время наследника, способного править самостоятельно. И сделать его женщиной, которую отец насильно выдает замуж и высылает из страны.
Устранить Таунда, посадить на трон Имари и с ней заключить договор? Есть такой вариант в отчете Остия, а к нему приписка, что по закону наследования принцесса неполноценна. Женщина не может занять трон Эридана, туда посадят её мужа. А это или Рагнар, или кто-то из советников, а все они враждебны к цзы’дарийцам.
Тру пальцами глаза и понимаю, что в задумчивости уже растеклась по кушетке, а в окна давно ярким прожектором бьет свет ночного спутника планеты. Спать придется, не раздеваясь и в маске. К утру она съедет прорезями на затылок и служанки разбудят меня ехидным хихиканьем.
А за стеной на необычно огромной для цзы’дарийца кровати спит Наилий. Кондиционер на ночь выключен, чтобы не шумел. Там уже жарко, генерал раздет до белья и едва прикрыт простыней. Такие же серебристые лучи спутника блестят в волосах, скользят по бледной коже и красивому рельефу мышц. Наилий расслаблен, но стоит нырнуть к нему, прижаться, почувствовать, какой восхитительно теплый во сне, и тут же окажусь под ним. Придавит к кровати весом своего тела и не отпустит.
Бездна, будь Тиберий мужчиной, давно бы мучился с эрекцией. Я тоже страдаю, но по-своему. Сладко ноет низ живота и хочется плотно сжать ноги или погладить себя рукой. Почувствовать влагу под пальцами и замереть в предвкушении близости. Проклятье, с ума схожу! Да катится в бездну весь Эридан с его и нашими секретами!
Тенью срываюсь с кушетки и бросаюсь к стене. Где-то здесь под складками штор потайная дверь. Осталось сдвинуть её в сторону и нырнуть в спальню генерала. Слишком шумно или внезапно, но он просыпается, ломая мою фантазию. Есть серебристый свет, обнаженный торс, но вместо безмятежности спящего – тревожная складка на переносице и тихий вопрос:
– Что случилось?
Редко сама требую близости и сейчас теряю пыл. Разбудила среди ночи, нарушаю конспирацию, но знать не знаю, куда деть желание. Не объясню словами, срываю маску и тянусь к пуговицам рубашки. В спальне жарко, кондиционер молчит, а когда Наилий поднимается с постели на нем даже белья нет.
