Еще одним моим нередким гостем был местный участковый Слава Деревкин. Молодой старлей работал здесь недавно, зато был парнем общительным и завидным женихом. Жил один в небольшой служебной квартирке через стенку от участкового пункта полиции. Однако одиночество не очень любил, поэтому в любую погоду мотался на служебной «десятке» по Ивановке и трем небольшим деревенькам, где жили в основном пенсионеры. Подозреваю, чтобы не скучать одному. Славе не раз намекали (да что намекали – говорили прямым текстом, что пора бы жениться), но был он, похоже, переборчив, да и невеста у него была – в городе, куда он тоже вырывался, когда получалось. Но получалось не всегда, и Слава иногда по этому поводу нервничал.
Сегодня я не очень-то ждал гостей, до моего пригорка добраться было непросто, хотя чем черт не шутит. Зато поработаю спокойно. Когда до дома доберусь.
За мыслями и размышлениями я добрался до облюбованной опушки. Пристроил в снегу раскладной стульчик, достал мольберт. Все было, так как я и думал: рассеянный свет, серые остовы деревьев со зловеще нависшими ветками и, главное, тени. Тени на снегу. В такую погоду сложнее всего подобрать краски, чтоб не замерзали. Решив эту проблему один раз, больше с ней не сталкивался, а вот руки даже в шерстяных перчатках стали мерзнуть. Да и, несмотря на теплую одежду, минут через сорок тело начало чувствовать мороз. Я специально не беру с собой ничего согревающего – чтобы не отвлекало и не расслабляло. Когда станет совсем невмоготу, отправлюсь назад, благо добираться не так далеко. К тому же быстрый бег на лыжах поможет отогреться. Пока же встал и попрыгал, размахивая руками и проваливаясь в снег. И снова работать, пока солнце радует таким странным приглушенно-малиновым цветом.
Окончательно я начал замерзать, тогда, когда почувствовал голод. Время приближалось к обеденному, и я понял, что на сегодня надо завершать, тем более, что основная часть картины была написана, оставалось довести ее до совершенства. Это, впрочем, можно было сделать уже и в теплом доме.
Возвращался я уже куда быстрее. Печка разгорелась, я подбросил еще дровишек. На электрической плите разогрел чай, на сковородке сварганил яичницу с сосисками. Но вот внутренний вид холодильника не радовал. Надо было срочно пополнять запас продовольствия. По такой погоде, а главное по такому снегу никуда ехать не хотелось. Но сельская жизнь уже приучила мою ленивую натуру иногда делать что-то и через «не могу». Но против послеобеденного сна в натопленной с мороза избушке я устоять не смог. Поэтому поставил будильник и разрешил себе час сна. Затягивать с походом в магазин, что на трассе, смысла не было – требовалось успеть до темноты.
В итоге за час удалось прекрасно выспаться. Оделся потеплее, взял рюкзак побольше (пока пустой), встал на лыжи и в путь. Спустился с горочки и покатил протоптанной лыжней, туда, где рисовал утром. Но знакомое место проскочил быстро. Отметил только, что тени удлинились и стали совсем бледными – красноватое солнце с трудом просматривалось из-за серых облаков. Цвет этот мне совсем не нравился – казался жутковатым. Я прибавил ходу и вскоре свернул в лес. Как таковой лыжни не было, но широкие охотничьи лыжи почти не проваливались, да и физическая подготовка, которую я подтянул за годы деревенского житья, давала о себе знать. Идти было километров пять – час пешком, а на лыжах, даже по такому снегу и того быстрее.
