– «Каждую ночь мне снится один и тот же сон. Я стою в коридоре, и за мной тянется длинная тень. Она не принадлежит мне, но движется в такт моим шагам. Когда я поворачиваюсь, чтобы увидеть, кто это, я ничего не нахожу, кроме тьмы. Но эта тьма смотрит на меня, я это знаю. Я боюсь оглядываться, но не могу остановиться».
Анна ощутила, как её дыхание сбилось. Она всегда знала, что её мать была склонна к тревожным состояниям, но никогда не думала, что это могло дойти до такой степени. Эти записи походили не просто на размышления обеспокоенного человека – это была хроника медленного погружения в безумие.
Она медленно перевела взгляд на окно, за которым всё ещё виднелся лес. Те самые деревья, о которых мать писала в своём дневнике, теперь казались ей куда более мрачными, чем прежде. Анна вдруг вспомнила, как в детстве её мать часто сидела у этого самого окна, подолгу глядя в сторону леса, словно пытаясь увидеть что-то, скрытое от глаз других людей. Тогда это казалось странной привычкой, но сейчас, держа в руках её записи, Анна поняла, что для матери это было чем-то большим – чем-то, что разъедало её изнутри.
Она вновь обратилась к дневнику и начала читать следующую запись:
– «Я больше не могу спать. Каждую ночь я слышу шаги за стенами, слышу, как кто-то ходит по коридору. Я несколько раз вставала и проверяла, но никого не находила. Вчера, когда я открыла дверь на чердак, мне показалось, что там что-то шевельнулось. Я знаю, что это звучит безумно, но я уверена, что дом скрывает что-то. Что-то тёмное. Что-то, что хочет выбраться».
Анна почувствовала, как ледяной холод прошёлся по её спине. Чердак. Она ещё не поднималась туда с тех пор, как вернулась в этот дом. Воспоминания о чердаке всегда были для неё размытыми, словно её сознание старательно пыталось забыть о чём-то, что произошло там в детстве. Но теперь, читая эти строки, она ощущала, как воспоминания начинают медленно подниматься из глубин её разума, подобно теням, пробуждённым дневным светом.
Мать явно испытывала страх перед этим домом, но почему она никогда не говорила об этом? Анна отчётливо помнила, что мать всегда старалась скрывать свои тревоги, словно боялась, что кто-то узнает её секрет. Теперь же этот секрет буквально кричал с каждой страницы дневника. Она сделала ещё несколько глотков холодного чая, стоявшего на столе, но жидкость не приносила утешения, оставляя горечь во рту.
Следующая запись была ещё более короткой, но от этого не менее пугающей:
– «Сегодня я снова видела его. Он стоял у края леса и смотрел прямо на меня. У него нет лица, но я знаю, что он видит меня. Он ждал чего-то, а я просто смотрела на него, не в силах пошевелиться. Когда я наконец оторвала взгляд, он исчез, но я знаю, что он вернётся. Он всегда возвращается».
Эти строки, написанные дрожащей рукой, казались Анне особенно зловещими. Человек без лица. Что это за видение, которое преследовало её мать? Почему оно казалось ей таким реальным? Анна вспомнила рассказы о ночных кошмарах, которые она слышала в детстве от соседских детей, но её мать никогда не говорила о том, что её что-то пугает. Наоборот, она всегда пыталась быть спокойной, уверенной, словно старалась оградить дочь от своих страхов.
Но сейчас, держа в руках эти записи, Анна чувствовала, что её мать боролась с чем-то гораздо большим, чем просто одиночество или депрессия. Этот дом, этот лес, эта странная фигура без лица – всё это было частью какой-то тайны, которую Анна теперь должна была разгадать.
