– Вообще-то он биолог, – улыбнулась Лена, – его в Сколково приглашают. Так что, будем видеться чаще! Впрочем, он сам расскажет.
– Ну надо же! – кисло проговорила Яна.
К тому времени она уже развелась с мужем и вернулась из Праги, что ее сильно огорчало. Все ее разговоры были только о том, как хорошо жить в Европе, и как погано в России, и никаких перспектив, одно дерьмо, и что она все равно свалит, любой ценой. И то, что Лёнька прижился в Америке ее не обрадовало.
И вот мы увидели Лёньку и Любашу. Они шли через зал и улыбались. Два красивых, стройных, высоких человека! И если Любаша почти не изменилась, то Лёнку мы узнали исключительно по мясистому носу. Он сильно похудел и стал стройным и статным, на носу висели дорогие очки в золотой оправе, волосы на висках поседели, но выражение лица осталось прежним! А Любаша была великолепна: дорого и элегантно одетая дама, тонкая и изящная, моложавая, ухоженная с головы до ног, с дорогой сумочкой в руках, уверенная в себе. Косы уже не было, хорошо уложенная прическа, и немного косметики, в меру, чтобы только подчеркнуть природную красоту. Лёнька радостно стал обнимать всех подряд, а Любаша села на любезно освобожденное место. Я видела, как смотрели на нее наши мужчины – с недоумением и восхищением. Любаша оказалась напротив Яны. Мне кажется, она сделала это намеренно. Теперь они сидели друг на против друга и были явно на равных.
– Ну как поживаешь? – спросила Янка.
– Все ок, – ответила Любаша, тут же отвлеклась и перебросилась парой слов еще с кем-то.
Они с Лёнькой мгновенно превратились в центр внимания.
Янка нацепила на вилку селедку и уныло стала жевать.
– А ты как? – вдруг спросила Любаша.
– Да тоже ничего, – ответила Янка. Настроение у нее явно испортилось.
– А знаешь, я тебе очень благодарна, – вдруг улыбнулась Любаша, – ты отучила меня грызть ногти. Никто не мог, ни мама, ни папа, а ты смогла. Так что спасибо! – она засмеялась, совершенно искреннее.
– Да не за что… Значит, зла на меня не держишь?
– Зла? – Любаша с удивлением посмотрела на Яну. Было видно, что никакого зла на Янку она не держит и не держала. – Нет, конечно!
– Как сестры-братья?
– Хорошо, сестричка сейчас у нас, в Америке, в Лёниной лаборатории работает, у братишки здесь бизнес. Родителям купила в Москве квартиру, да они в своей деревне сидят, – она засмеялась, – послезавтра поедем, навестим.
– Дядя Лео и София Григорьевна живы?
– Тьфу, тьфу, тьфу. Живут в Хайфе. С внуками по скайпу общаются. А старшенькая наша уехала к ним, в Израиль.
– Значит, дети есть, – скорее сказала, нежели спросила Янка.
– Конечно. Четверо.
– Четверо? – Янка не могла скрыть удивления, глядя на стройную и статную Любашу.
Информация все меньше нравилась Янке.
– И кем работаешь?
– Она инструктор по йоге. Йогиня моя! – Лёнька положил руки Любаше на плечи, и она тут же взяла его за руку.
– Разве это профессия? – вяло спросила Яна.
– О, она очень востребованный инструктор. К ней еще попасть надо! Вот, видишь, что из меня сделала, – Ленька рассмеялся и поцеловал жену в макушку.
– Вижу, – Янка налила себе вина.
– Любаша еще много чем занимается, у нее свой фонд.
– И что ты там делаешь? – спросила Янка.
– Много чего, ну например…, – Любаша задумалась, подбирая слова, и вдруг сказала, – ты же знаешь, с русским у меня всегда было неважно, может перейдем на английский? Мне легче по-английски говорить.
