Я не могла ему ничем помочь. Прости, маленький, умоляю, прости…
Отец затащил меня в дом и с силой отпихнул от себя, я ударилась поясницей о тумбу и едва не потеряла сознание от боли. Он всегда был груб и строг с нами, но никогда не избивал вот так. Я не удержалась и упала на колени.
— За что? — спросила я.
Слезы катились по лицу, я не могла понять, почему он так жесток?!
— За что? — прошипел он.
Я увидела, как он вытянул ремень из-за пояса и ударил меня им наотмашь.
— Эти твари украли мои драгоценности! — услышала голос мачехи. — Где они? Где Марианна и Эльза?!
— Я не знаю…
— Не знаешь? — взревел отец. — Сейчас все расскажешь! Ты и Вика, вы все знаете! Приведите Викторию.
— Не надо! Я… Я все расскажу, Вика ничего не знает, — сказала я.
А дальше начался кошмар. Отец словно с цепи сорвался. Такое чувство, что на мне не осталось ни одного живого места. Зато он не тронул Вику. Она плакала, когда я вернулась в комнату.
Эльза и Марианна ночью сбежали. А нас оставили. Мы же обещали, что всегда будем вместе. Но они нарушили слово. Внутри было пусто. Я пока не могла осознать их поступок. Но я надеюсь, они уже далеко, иначе… Лучше даже не думать, что будет, если их найдут.
4. 4
Глава 4
Вирсавия
Если я думала, что оказалась в аду, то я ошибалась. Ад наступил через три дня. Отец без стука зашел в нашу с Викой комнату, и мы обе сжались, не зная, чего ожидать.
— Этих двух сук мы еще не нашли, но это дело времени, — усмехнулся он. — А свадьба на носу. Мне пришлось лететь к Имановым и унижаться перед ними! — зло выплевывает. Он в такой ярости, что я ее физически ощущаю. Вика всхлипнула рядом со мной, я сильнее сжала ее руку. — Мы сошлись на том, что совершенно плевать, на ком женится старший щенок. Так что, Вирсавия, завтра ты уезжаешь, а послезавтра выйдешь замуж за Теомана Иманова.
— Нет, — выдохнула я быстрее, чем успела себя остановить.
Глаза отца опасно блеснули. Что я творю? Мне нужно было промолчать…
— Нет? — переспросил он почти ласково, а в следующую секунду стащил меня с кровати. Схватил за волосы и заставил смотреть на себя. Как же я ненавижу его! — Ты думаешь, что у тебя есть право голоса? Ты — моя собственность, товар, и будешь делать все, что я тебе скажу. И ляжешь под того, кого надо. Вы же ни на что больше не годитесь, только ноги раздвигать. Тупые суки, — он брезгливо отшвырнул меня от себя.
На глазах выступили слезы. Мы всегда знали, что он плохо к нам относится, но слышать такое… Боже, мы же его дети!
— Почему ты нас так ненавидишь? — все же спросила я.
— Потому что я вас не хотел, как и вашу мамашу. Но она умела раздвигать ноги, только родить сына так и не смогла. Бесполезная идиотка. И вы такие же, — с этими словами он вышел за дверь.
Вика тут же бросилась ко мне и стала рыдать. Я пыталась ее успокоить, шептала какие-то глупости, а сама не чувствовала ничего. Такое чувство, что внутри все заморозилось. Умом я понимала все, что сказал отец, но не было никакой реакции. После его мерзких слов словно все обрубило.
— Почему мы родились именно у этого урода? — прошептала сестра. — Я не могу поверить, что он сказал все эти ужасные вещи. А ты… Выходишь замуж, — Тори опять зарыдала. — Почему Марианна и Эля ничего нам не сказали? Почему не взяли с собой? Как они могли, Вия, как?
Я не знала, что ей ответить, у меня не было ответов. Я до сих пор в шоке от предательства. Они даже записку не оставили. У нас такая тесная связь была всегда. И вот так поступить? Как они могли?! Знали же, что сделает отец… Могли бы хоть Вику с собой взять! От мысли, что она останется здесь совсем одна… Мне хотелось выть в голос. Я боялась за сестру. Она из нас самая нежная и ранимая. Отец и мачеха ее просто сломают, и никто не защитит ее.
