Теорема страсти - страница 26

Андрей нервно взъерошил волосы.

— Спасибо, Дань. Дальше я сам разберусь.

— Всегда рад тебе помочь.

Обманула. Все же она его обманула! Не захотела говорить о сыне. Возможно, боялась? А что он ей сделает? Андрей не понимал Викторию. Ладно, пусть у них не получилось… Но сын тут при чем? Неужели он не заслуживает знать о нем? И неужели ребенок не заслуживает иметь отца?

Андрей никогда не имел дела с детьми, но это не значило, что он бы сейчас не хотел иметь сына. Когда он понял, что полюбил Викторию, стал мечтать о том, чтобы у него была настоящая семья, и в своих фантазиях даже придумал, что у них будет трое детей. А сейчас оказывается, у него уже есть один. Сын.

Он присел на диван и прикрыл глаза, пытаясь воспроизвести в памяти его милое лицо. Что-то у Никиты было и от Виктории. Волосы. Только они сильно короткие, практически ежик, а были бы подлинней, то точно, как у мамы. Глаза Андрея — серые, и взгляд, внимательный, его.

Нет, надо собираться и лететь в Йоханнесбург. Только сначала поговорить с Ванькой.

Иван Раевский был лучшим другом Андрея с первого класса. Парни дружили все десять лет в школе и даже были соседями. Ванька вырос только с отцом, его мать умерла, когда ему было шесть лет. Отцу до него дела не было, и парень был предназначен себе. Правда, отец его где-то очень хорошо зарабатывал и Ваня ни в чем не нуждался, а вот родительской ласки точно недополучил. Андрею очень запомнился один эпизод, когда они после школы забежали к нему домой и мать Андрея обняла сына, взъерошила ему волосы, поцеловала и пригласила мальчиков к столу обедать. Ванька тогда замер, удивленно рассматривая, как чужая мать гладит и целует, и в его глазах даже появились слезы. Андрей понял, что друга никто никогда так не обнимал и лучшее, что он мог для него сделать, — быть внимательней и добрей.

После школы Иван поступил в медицинский институт, видеться они стали реже, через год Андрей ушел в армию, а когда демобилизовался, Иван уехал из страны. Он давно, как только началась перестройка, говорил о том, что «Из совка надо валить». И вот, в 1989 году он это сделал. Звонил он Андрею редко, только с праздниками поздравлял, а когда узнал, что друг занялся ремонтом ювелирных изделий, прилетел и пообещал, что теперь его золото будет продаваться только с бриллиантами.

Это был 1996 год.

— Короче, слушай, что я придумал, — Иван посадил друга, сам сел напротив и начал свой рассказ, — я купил землю в Кимберли и собираюсь добывать алмазы.

Андрей рассмеялся:

— Ванька, ты не меняешься! Я помню, как ты мечтал сделать на высоком дереве себе домик и жить в нем. Теперь ты живешь на краю земли и будешь добывать алмазы? А бегемота в твоем бассейне не будет? Помнишь, ты мечтал о крокодиле в аквариуме?

— Не перебивай и слушай! После апартеида в ЮАР чернокожим жителям стали раздавать земли.

— Бесплатно? — удивился Андрей.

— Почти. Так вот, представь себе: познакомился я с Мутубмо. Мужику лет сорок, ему дали кусок земли вблизи города Кимберли. Тебе что-то говорит название городка?

— Конечно. Это алмазоносный район, первый по числу кимберлитовых тел, а самым известным месторождением города является так называемая «Большая дыра».

— О—о-о, — протянул Иван, — приятно иметь дело с профессионалом.

«Большая дыра» — это заброшенный карьер в городе Кимберли с глубиной более двухсот пятидесяти метров. Но самое поразительное было в нем то, что этот карьер имел рукотворное происхождение: вся эта масса горных пород была извлечена и переработана вручную, с применением только одних лопат и мотыг. Жажда алмазов влекла сюда тысячи людей, которые под палящим солнцем день за днем в воде и грязи перекапывали содержимое кимберлитовой трубки в надежде найти драгоценный камень. И многим старателям улыбалась удача, о чем говорит внушительный список драгоценных камней, обнаруженных более чем за сорок лет.