Так что Данила в двенадцатилетнем возрасте много что умел в сфере IT, и вместе с Барановым мы запустили интернет-магазин и занялись разработкой и продажей программного обеспечения. Моя гениальная идея тогда была в том, что компании будут обращаться к нам, чтобы мигрировать с одной операционной системы на другую без потерь данных и производительности. Наш бизнес стремительно взлетел вверх, и через год мне и Баранову предложили более десяти миллионов долларов за ее продажу. Мы не побоялись это сделать, вложили почти все деньги в новый проект и назвали его «Dashbook». Да, идея и даже цвет веб-сайта был под копирку с Facebook, но мы были первыми, а значит, правда оказалась на нашей стороне.
Наш проект поначалу не шел. По крайней мере, не было взлета, как с предыдущей компанией, и Баранов решил поменять направление и с головой ушел в антивирусные программы. Они пользовались невероятным спросом, и тогда мы поделили и акции, и обязанности: я стал акционером и генеральным директором «Dashbook», а Виктор занимался своим направлением. Когда мое детище взлетело, а взлетело оно так, что стоило уже не десять миллионов, а десять миллиардов, Виктор решил мне «помочь» и заодно разделить мои миллиарды. Мы разошлись, но судебные дела по разделу нашего бизнеса шли пять лет.
Впрочем, потом Баранов снова поднялся и сейчас с деньгами все отлично. А мне почему-то своих денег мало, и я пытаюсь отжать у него.
Я узнал, что он уже пятнадцать лет занимается криптовалютой, а Даша, как только появилась эта тема, очень серьезно ею увлеклась.
Завтра воскресенье, а суд назначен на понедельник. Все пишут, что я сто процентов его выиграю и этим, скорее всего, сделаю Баранова банкротом. Хочется ли мне этого? Нет. Чего бы я действительно сейчас хотел — это увидеть родителей. Надеюсь, мама жива и с ней все нормально. К сожалению, в интернете я не нашел никакой информации, кроме той, что я не общаюсь с родней.
22. Предсказываю судьбу на срок от трех по пяти лет! Судья Иванов
Проснулся я от телефонной трели. Опять женушка хотела поинтересоваться, где я и когда вернусь в Америку. Требовала показать, что в постели я один. Я ей нагрубил и отключил телефон.
Почти сразу позвонила Алла и пригласила на обед, сказала, что они с девочками всю ночь проговорили и им есть что мне рассказать.
Я пообещал приехать, а сам засел в кабинете за компом (он оказался в моем небольшом саквояже, который принес водитель из автомобиля и оставил в гостиной).
Мне пришлось погрузиться в тему криптовалюты, и я почти сразу обнаружил, что я в этой теме как рыба в воде. То есть, скорее всего, не только Даша ею интересовалась, но и Данила за свои сорок четыре года хорошо поднаторел. У меня родилась идея проверить, говорю ли я сейчас на японском, так как в кабинете нашел целую полку словарей и книг на этом языке, но оставил эту мысль на потом и вернулся к важному и срочному.
Оказалось, что капитал Баранова в основном состоял из раздутых в стоимости биржевых токенов. Это такие токены, которые в основном предназначались для вознаграждения клиентов на бирже. То есть в отличие от обыкновенных акций, которые свидетельствуют о юридическом праве собственности на активы корпорации, этот продукт, называемый BVG (инициалы Баранова), не представляет собой никакого акционерного участия и его внутренняя ценность выражается в виде скидок. Что-то вроде очков лояльности или бонусов, если пользоваться услугами одной и той же компаниии. Да, ценность у них есть, но ни один банк не позволит их использование в качестве залога за недвижимость.
