Вот я пытаюсь понять, что это такое, и чувствую, что все мое внимание направлено на организацию психической деятельности, благодаря которой мысли мои о ней осознаются отчетливее… Мысли осознаются. И правда, осознаются. Да. Мысли осознаются… Да. Яснее осознаются.
А где организация?! Почему я не чувствую никакого ее присутствия? Что это за тайное правительство России, которое ежесекундно организует психическую деятельность наших граждан, само оставаясь в тени?! Или в глубоком подполье?!
Почему, прекрасно видя разницу между теми «мыслями», которые мною осознаются, и теми, которые не осознаются, я совсем не могу нащупать организацию моей психической деятельности? Думаю, только потому, что не понимаю, о чем идет речь. И, боюсь, сами психологи тоже. Зато они прекрасно понимали, что таким способом уведут внимание читателей от собственно внимания.
Прочитав, что внимание есть организация психической деятельности, любой профан поймет, что дальше не его ума дело, и отстанет со своими дурацкими вопросами. Да и не профан, если вглядится в это определение, почувствует, что оно построено так, что внимание переводится на вторую часть высказывания, на ясность осознавания.
Психическая организация – просто темное место, что-то вроде заплаты над неведомым или таблички с надписью: в эту дверь не входить, за ней еще не построено здание. Иными словами, эта часть действительности еще не описана наукой.
Конечно, я сунусь в эту дверь, но чуть позже, когда у меня будет хоть какая-то ясность с искомым понятием внимания. Поэтому я пока оставлю психологов в их странном покое и вернусь к языковедам. Мною еще недоразобраны примеры из Ожегова:
«Отнестись со вниманием. Привлечь чье-нибудь внимание. Принять во внимание. Уделить внимание кому-нибудь. В центре внимания. Оставить без внимания. Вниманию зрителей! (то есть зрители, обратите внимание)».
Отнестись со вниманием. Уф, как непросто! Точнее, так просто, что даже и сказать-то нечего! Мысль, как шарик для пинг-понга, ударяется о подобное высказывание и отлетает, бессильная. Потому и не рождается глубоких определений внимания у языковедов и психологов.
И все же!
Если вспомнить исходное определение, то внимание – это сосредоточение мыслей или зрения, слуха на чем-нибудь. И что же в данном случае сосредоточивается на чем-нибудь?
Вообще-то, отнестись со вниманием можно либо к человеку, либо к сложной задаче, но, кажется, тоже связанной с людьми. Если задача будет без людей, например, минное поле или опасная дорога, то напутствуют словами «будь внимателен!». Почему? Потому что там опасно!
Отнестись со вниманием не относится к опасности. Точнее, не относится к опасности телу. Хотя возможна опасность для твоего общественного положения. Допустим, врача просят отнестись со вниманием к какому-то пациенту. Почему? Он ведь и так должен относиться ко всем пациентам со вниманием. Потому что этот пациент особенный. Он как-то важен для того, кто просит.
Кто может просить? Либо начальство, либо кто-то со стороны пациента. И если вслушаться в высказывание, за этой просьбой всегда стоит какая-то угроза. Не очень явная и не очень страшная. Главврач не будет «заказывать» хирурга, который не выполнил его просьбу. Но он ухудшит к нему свое отношение.
Родственники, вероятно, тоже не будут его бить. Но скандал устроить могут. И тогда главврач снова ухудшит свое отношение. И даже подать в суд. Тут уж все очевидно. Впрочем, со стороны пациента могут быть возможности и покруче. И если просят не родственники, то небрежность может кончиться весьма плачевно.
