И еще до исследования законов ему необходимо четкое восприятие данного. Вообще от него требуется внимание, умение отдаваться данному. Ему нужна ранняя дисциплина (Zucht) блуждающих мыслей, ранняя привычка к точному выполнению и завершению начатой работы» (там же. С. 46–47).
Дисциплина блуждающих мыслей – это Локк! Это то, на чем ровно за век до этого остановился великий английский мыслитель, не в силах справиться с огромностью раскрывшегося предмета. Гербарт начинает свой творческий путь с этого места.
Внимание, точнее воспитание внимания или даже некой культуры внимания и прилежания, если вспомнить Локка, оказывается тем исходным основанием, на котором должна строиться любая наука воспитания.
Именно на нем Гербарт возводит свою «Общую педагогику, выведенную из цели воспитания», вышедшую в 1806 году. Кстати, Локк поминается уже в четвертом параграфе книги, хотя Гербарт относится к педагогике Локка с изрядным скепсисом. Заимствован, или точнее воспринят, лишь тот исходный принцип, что относится к вниманию. Все остальное должно делаться иначе. Он действительно идет дальше Локка.
И какова же цель воспитания?
Для Гербарта – однозначно управление детьми. Этот ответ не отвечает требованиям точного рассуждения, поэтому дострою его на немецкий лад: дети должны вырасти полноценными членами общества, что значит быть управляемыми и поддерживать установленный порядок.
Если этого не сделает педагог, семена «…дикой необузданности, грубые хотения остаются в ребенке, умножаются и крепнут вместе с годами. Чтобы они не могли придать противообщественного направления воле, вырастающей среди них, необходимо держать их под постоянно ощутимым гнетом» (Гербарт. Общая. 1, 1, I, 3).
Гербарт начинает свою педагогику с понятия гнета, который общество должно наложить и всегда накладывает на детей, и завершает ее разговором о необходимости наказаний в целях управления. Современная педагогика стыдливо замалчивает подобные темы, что не значит, что наказания не применяются при воспитании. Они лишь не разрабатываются научно, а значит, оставлены на усмотрение не всегда здоровых психически людей.
Но мне сейчас важнее то, что, подходя к теме наказаний, Гербарт использует понятие «воспитательной заботы», которое я и хочу особо выделить, потому что оно-то и включает в себя все то, что им сказано о внимании:
«Воспитательная забота о развитии культуры должна действовать также и определяюще, чтобы был решен выбор. А для этого требуется подвижность духа, постоянно умеющая соответствовать движениям юной души» (там же. 3, 5, III, 36).
Конечно, Гербарт, говоря о юной душе, подразумевает душу ребенка. Это верно для педагога, но неверно для психолога. Юными души бывают и в зрелых телах. Иными словами, любая необученная и невоспитанная душа может считаться юной, а заявленный принцип – исходить не из своих представлений, а из потребностей и движений души, с которой работаешь, – должен быть сутью всей психологической работы.
Мысли Гербарта о наказаниях я оставляю для другого исследования, но вкратце скажу: даже работа над собой идет лишь тогда, когда мы осознаем, что будем наказаны самой жизнью и окружающим миром, если не научимся, как выживать. Поэтому возможность наказания должна присутствовать в жизни того, кто избрал совершенствоваться, как тот самый гнет, что заставляет из-под себя выбираться, раскрывая способности и обретая умения.
