«Слушающий, говорит Эпиктет, рискует оказаться в плену и там и остаться… И это та опасность, которой, со своей стороны, подвергается всякий слушающий, если он направляет внимание не туда, куда нужно» (там же. С. 366).
К философу приходят за логосом, но логос неотделим от говорения, «тем более неотделим от какого-то числа слов… слушать почти так же трудно, как и говорить…
Так вот, говорит Эпиктет, чтобы уметь говорить как нужно, с пользой, чтобы избежать напрасного или вредного говорения, требуется что-то вроде tekhne, некое искусство. И также для того, чтобы слушать, нужна empeiria, то есть навыки, опыт, некоторая сноровка. И также нужна tribe (tribe – это прилежание, постоянное упражнение)…
Эпиктет подчеркивает, что для того, чтобы говорить как следует, требуется tekhne, искусство. Тогда как для слушания нужны опыт, навыки, неустанное упражнение, внимание, усердие и т. д.» (там же. С. 366–367).
Чтобы слушать, нужны усердие, опыт, навыки и внимание.
Все это философское упражнение, обучающее слушать, предполагало длительное молчание, умение принять необходимую позу, но главное – это управление вниманием. Это управление предполагает несколько уровней. Начальный – нечто вроде обратной связи, позволяющей понять, что сказанное воспринимается:
«Существует, стало быть, наряду с фундаментальным, правило неподвижности, обеспечивающей качество внимания и прозрачность внимающей слову души, некая система условных знаков внимания, с помощью которых слушающий дает понять говорящему, что его слушают, и, кроме того, сам уверяется в том, что его внимание в точности следует за речью говорящего» (там же. С. 370).
Это упражнение сродни йогическим асанам в философии, позволяло говорящему видеть, слушает ли его ученик. Правильная поза, приняв которую слушающий выказывает внимание, в нужный миг одним движением бровей переспрашивает либо легким кивком подтверждает, что понял, не позволяет ученику спрятаться за свободной позой и скрыть свою тупость, а значит, и беспорядочное мельтешение мыслей.
Ученик должен уметь дать знак, что слушает и понимает, а также одобряет сказанное. Он должен уметь переспросить легким движением поднятого указательного пальца.
«Как видите, существует двойной регистр: неподвижность изваяния, которая обеспечивает внимание и дает логосу войти в душу, но одновременно вся эта семиотическая игра жестов и поз, с помощью которой слушающий показывает всем, а также себе самому, что он внимательно слушает, некоторым образом сам уверяется в том, что внимательно следит за речью и хорошо понимает ее, и в то же время задает ритм тому, кто держит слово, задает ритм речам и объяснениям очередного оратора.
Определенный род деятельного и осмысленного молчания – вот что требуется от хорошего слушателя философии. Такова, так сказать, физическая сторона регламентации внимания, обеспечения хорошего внимания и хорошего слушания» (там же. С. 373).
Молчание и правила физического слушания составляют подготовительные ступени к овладению собственно искусством внимания. И вот собственно искусство внимания.
Философская речь должна быть выслушана со всем вниманием. Без этого она не будет усвоена. Но речь, кроме логоса, несет в себе и говорение, которое может очаровывать душу и улучать ее во всяческие ловушки. Вот тут-то и начинается настоящая работа!
«…в том-то и должна заключаться работа слушателя, чтобы, слушая речь, по природе своей неизбежно двойственную, должным образом направлять свое внимание. Что означает – должным образом направлять свое внимание?
