И тех и других прошу помнить, что в рамках проспекта я не могу подробно останавливаться на доказательствах и что, возвещая столько чудесных событий, делая столько непонятных умозаключений, я не претендую на то, чтобы мне верили на слово: я пытаюсь лишь возбудить любопытство, чтобы привлечь внимание к последующим работам, где будет дана теория, содержащая множество сведений, подкрепляемых доказательствами. Эти научные данные тем чудеснее, что каждый сможет легко их постигнуть, потому что они вытекают из весьма простых рассуждений относительно земледельческой ассоциации, образуемой прогрессивными сериями. Таков скромный зачаток самого блестящего из открытий. Так величайшая река зачастую в своих истоках оказывается смиренным ручейком, и лавина, сметающая деревни и села, в месте своего рождения – лишь воздушные хлопья снега.
Если самые точные науки, науки математические, в сфере которых тысячи трактатов соперничали друг с другом в теоретическом совершенстве, если даже эти науки представляют для каждого изучающего их трудности и содержат непонятные места, в которые приходится вчитываться не раз, прибегая к помощи учителя, то вполне понятно, что еще больше трудностей представит изучение притяжения страстей: эта наука едва вылупилась на свет, она переживает свою зарю, и последующее изложение ее неизбежно будет страдать тремя недостатками:
1. Оно будет носить характер проспекта, расплывчатых набросков, которых даже в случае полнейшей ясности контуров недостаточно для приобщения к знанию читателя, потому что по каждому вопросу я даю лишь введение.
2. Излагать науку будет человек, чуждый литературного мастерства; предварительная критика не указала ему на степень детализации, требуемую для каждой отдельной части трактуемого предмета.
3. Элементарные, ограниченные и неполноценные знания, приобретенные автором в период 1799–1807 гг., но значительно расширенные с той поры[13].
При наличии этих трех помех, как мог я в 1807 г. ввести в курс дела и удовлетворить читателей, которые будут нуждаться в наставлениях и после того, как я опубликую трактат в 1821 г., а умники, плагиаторы и прочие присоединят к нему свои прозаические замечания. Что касается данного проспекта, то спустя десять лет после его первоначального опубликования я полагаю, что ввиду успехов, сделанных за это время наукой, к нему нужно присоединить комментарий более обширный, чем само сочинение.
Итак, терпение до 1821 г.
