Теория Дерека. «Сокольники» - страница 4

Я резко кручусь вокруг своей оси, а потом мурлычу под нос. Я счастлива. Впереди меня ждет что-то невероятное и грандиозное, я это чувствую.

– Итак… – раздается хриплый голос Тимура Старцева, нарушая тишину.

Я сижу с прямой спиной, ожидая, что будет дальше.

Я много знаю о Тимуре Старцеве. Он – один из самых известных рестораторов, так что ничего удивительного.

Тимур Старцев – тридцать семь лет. Не женат, но был женат на Элионе, в девичестве Смоляновой, три года. Детей нет. Сын богатого и известного бизнесмена Сергея Старцева. Около двенадцати лет назад у него умерла мама – онкология, а через полгода и отец, но уже из-за проблем с сердцем.

Его отец владел обширным бизнесом – сеть отелей, ресторанов и ночных клубов. Старцев потерял практически весь бизнес, когда на него завели уголовное дело о мошенничестве и отмывание денег восемь лет назад. Потом он даже отсидел в тюрьме полгода. Когда сел, потерял весь свой бизнес. А когда вышел, то долгое время о нем ничего не было слышно. Но, видимо, у него остались какие-то деньги, потому что первое, что он сделал спустя год после выхода из тюрьмы – открыл свой первый ресторан “Сэмми” на Покровке. Дальше так и продолжил открывать рестораны, сейчас у него их было уже больше десятка.

– Когда готовы приступать? – звучит ровный голос, прерывая мой поток мыслей.

– На следующей неделе, – спокойной отвечаю, не отводя взгляда.

Он меня изучает, разглядывает. Внимательно. Это, как я поняла, вообще его фишка – вот так вот въедливо, тяжело смотреть на собеседника. Рядом с ним я чувствую себя напряжено. Не помню, чтобы кто-то когда-то так на меня влиял. Но я не беспокоюсь по этому поводу – я буду редко пересекаться со Старцевым и чаще с его шеф-поваром. Кстати говоря об этом…

– А почему меня не собеседует ваш шеф-повар?

Старцев едва заметно морщится, будто от зубной боли.

– Потому что я так решил.

Что ж… Я пожимаю плечами. Имеет право. Хозяин барин, как говорится.

Мы обсуждаем еще какое-то время важные нюансы работы, а потом я прощаюсь и выхожу из ресторана.

Вдыхаю глубоко и радостно, раскидываю руки, наслаждаясь тем, как теплые солнечные лучи согревают лицо. Я рада, безумно рада, что все так сложилось.

Когда открываю дверь и вхожу домой, сразу же чувствую запах выпечки. Мама выглядывает из кухни. Волосы собраны гулькой на голове, руки в муке, передник тоже весь перемазан, видимо, вытирала руки об него. Вот такая она – домашняя, встревоженная, с теплым взглядом, – самое привычное и родное для меня.

– Привет, Никуш, ну как, успешно?

Я вижу, как она за меня волнуется и переживает, знает, как для меня это важно.

– Сейчас разденусь, и все расскажу, – с улыбкой отвечаю ей.

Слышу тяжкий вздох.

– Нет бы, чтобы сразу признаться – пан или пропал. Издеваешься над матерью, да?

Я тихо смеюсь себе под нос и иду мыть руки в ванную. Да, я могла бы уже сказать, что все хорошо, но хочется потянуть интригу. Вот сейчас усядусь на нашей маленькой кухонке, возьму в руки кружку теплого чая и скажу радостные новости. А мама, как всегда, всплеснет руками и бросится меня крепко обнимать и целовать.

Да, так все у нас обычно и происходило, именно так я и делилась всеми важными новостями с мамой – когда первый раз влюбилась, поступила в университет, собралась замуж, решила ехать во Францию… Наша маленькая кухонька хранила миллион историй.