Теория и практика регулирования земельных отношений в условиях рынка - страница 45

Существовала полуофициальная круговая порука администраторов за выполнение заданий по обязательным поставкам в пределах районов, областей, автономных и союзных республик. Это означало, что при невозможности выполнить планы заготовок в одних колхозах, районах, областях такие планы перекладывались на их соседей, «подрезая» их благосостояние и само стремление к развитию своего производства[112].

В своей массе колхозники получали на трудодни существенно меньше, чем рабочие и служащие, трудившиеся в государственном секторе народного хозяйства. Это побуждало многих колхозников переселяться в города, уходить на стройки. В свою очередь государство стремилось затормозить данный процесс; так, колхозники получили общегражданские паспорта только в 1967 г., и только с этого момента они обрели фактическое право выбирать место работы и жительства.

Указанные черты говорят о том, что через обязательные поставки государство изымало не одну (расчетную) арендную плату за землю, но еще нечто сверх нее. Это «нечто» являлось (скрытым) налоговым обложением сельского населения. Можно утверждать, что хозяйственные (земельные) отношения между государством – собственником земли и колхозами – ее пользователями были во многом оттеснены на второй план административными методами управления. Хотя в системе обязательных поставок государству колхозной продукции можно видеть как черты, отвечающие представлению о государстве – собственнике земли, так и черты, характерные для государства – политического (авторитарного) центра, на практике вторые нередко преобладали над первыми.

Это «наследие» сказалось впоследствии. Когда к концу 1980-х годов административные традиции в земельных отношениях оказались скомпрометированными и от них начали отказываться, то выяснилось, что им нет полноценной замены. Современному государству – Российской Федерации не хватает ни «нормальных» административных рычагов для проведения своей земельной политики в отношении приватизированных земель, ни хозяйственного аппарата (и соответствующей правовой базы) для осуществления функций собственника на принадлежащих ему самому землях.

Желательная и нежелательная степень вмешательства государства в экономику своей страны давно является предметом оживленных дискуссий практически во всех странах мира. В СССР борьба мнений по этому предмету была во многом отвлеченным занятием. При господстве в СССР плановой экономики, монополии государства на землю и почти на все средства производства и в условиях запрета частного предпринимательства рыночные отношения вообще и рыночные обороты с землей в частности не только не поощрялись, но в большинстве случаев были прямо противозаконны. Вопрос о пределах государственного регулирования экономики в отечественных условиях в экономической и политической литературе практически не ставился. В юридической литературе попытки его обсуждения встречались лишь у единичных авторов (для сельского хозяйства он поднимался, например, в ряде работ Ю. Г. Жарикова).

В настоящее время положение кардинально изменилось. Происходящие экономические реформы развязали инициативу многих субъектов хозяйственного оборота. При этом наряду с нежелательными остатками прежних запретов и ограничений все больше ощущается недостаток регулирующих инструментов, прежде всего правовых. «Робость» общества и выражающего его интересы государства по регулированию хозяйственных отношений приводит в ряде случаев к тому, что именуется экономической вседозволенностью. В этих условиях правильный выбор между «регулированием», «вмешательством», «дирижизмом» и другими направлениями экономической политики оказывается более чем актуальным. Он затрагивает также политику государства в части использования земли – как переданной в частную собственность, так и оставшейся в собственности России, составляющих ее субъектов, муниципальных властей.