Читать онлайн Татьяна Пугачева - Теория отражения

Дождь барабанил по крыше автомобиля, создавая монотонный, успокаивающий ритм. Андрей Савин сидел за рулем, наблюдая за струями воды, стекающими по лобовому стеклу. Парковка перед зданием "Осеннего сада" была почти пуста – в такую погоду мало кто решался навестить родственников в доме престарелых. Впрочем, теперь это было не просто заведение для пожилых людей, а полноценный гериатрический центр с медицинским обслуживанием высшего класса.

Савин посмотрел на часы – без пятнадцати три. Он приехал раньше назначенного времени, но знал, что Елена Петровна не будет возражать. За последние полгода их еженедельные встречи стали своеобразным ритуалом, островком стабильности в его изменившейся жизни.

Он вышел из машины, поднял воротник пальто и быстрым шагом направился к главному входу. Охранник, узнав его, приветливо кивнул:

– Добрый день, господин Савин. Елена Петровна в зимнем саду, ждет вас.

– Спасибо, Виктор, – Савин кивнул в ответ. Он до сих пор не привык к тому, как изменилось отношение к нему после того, как он стал официальным владельцем "Осеннего сада". Для него это было не бизнесом, а долгом перед семьей, о существовании которой он узнал всего полгода назад.

Зимний сад располагался в восточном крыле здания – просторное помещение с панорамными окнами и множеством растений. Несмотря на серый день за окном, внутри было светло и уютно. Елена Петровна сидела в своем любимом кресле у фонтана, читая книгу. Услышав шаги, она подняла голову и улыбнулась.

– Андрюша, ты рано, – она отложила книгу и протянула руки для объятия.

Савин наклонился и осторожно обнял хрупкую пожилую женщину. От нее пахло лавандой и чем-то неуловимо домашним, что каждый раз вызывало у него странное чувство – смесь тоски по чему-то, чего он никогда не знал, и тихой радости от обретения.

– Как вы себя чувствуете сегодня? – спросил он, присаживаясь в кресло напротив.

– Лучше, чем вчера, хуже, чем завтра, – улыбнулась она. – Доктор Ковалев говорит, что для моего возраста я в прекрасной форме. Особенно хвалит мою память. Говорит, что многие его пациенты вдвое моложе не могут вспомнить, что ели на завтрак, а я помню события семидесятилетней давности.

– Это ваш дар, – серьезно сказал Савин. – И мое счастье. Без вас я бы никогда не узнал историю своей семьи.

Елена Петровна внимательно посмотрела на него.

– Ты выглядишь усталым. Снова работал всю ночь?

Савин вздохнул. Его бабушка обладала удивительной способностью читать его как открытую книгу.

– Дело о пропавшей девочке. Пятнадцать лет, ушла из дома после ссоры с родителями. Третий день поисков.

– И ты нашел ее? – в голосе Елены Петровны звучала уверенность.

– Да, сегодня утром. Она пряталась у подруги в пригороде. Все закончилось хорошо.

Пожилая женщина кивнула с удовлетворением.

– Ты настоящий Орлов, Андрюша. Твой дед Сергей тоже никогда не бросал начатое дело.

Савин почувствовал, как теплеет в груди от этих слов. Каждый раз, когда Елена Петровна сравнивала его с кем-то из его предков, он испытывал странное чувство гордости, смешанное с легкой грустью от мысли о том, что никогда не встретит этих людей.

– Я принес вам кое-что, – сказал он, доставая из внутреннего кармана пальто небольшой сверток. – Нашел в архивах полиции, когда разбирал старые дела.

Елена Петровна с любопытством развернула бумагу. Внутри оказалась старая фотография – молодая пара на фоне Летнего сада.

– Боже мой, – прошептала она, и ее глаза наполнились слезами. – Это же Сережа и я. Наша первая встреча после его возвращения из Ленинграда в 1954 году. Где ты это нашел?

– В архиве дела о реабилитации вашего мужа. Фотография была приложена к вашему заявлению как доказательство вашего знакомства до его ареста.

Елена Петровна бережно провела пальцем по изображению.

– Мы были так молоды… И так счастливы в тот день. Сережа только вернулся из экспедиции, привез мне в подарок янтарную брошь. Я носила ее потом всю жизнь, даже когда его арестовали.

Савин молча слушал. За последние месяцы он узнал многое о своей семье – о деде Сергее Орлове, талантливом археологе, арестованном в 1957 году по ложному обвинению и реабилитированном посмертно; о бабушке Елене, которая ждала его все годы заключения; об их сыне Николае, отце его матери Елены-младшей.

– Я хочу сегодня рассказать тебе о коллекции, – сказала Елена Петровна, бережно убирая фотографию в карман. – О том, как она собиралась и что значила для нашей семьи.

Савин подался вперед. История семейной коллекции картин интересовала его особенно. Именно с кражи одной из этих картин – "Портрета незнакомки" Серова – началась цепь событий, перевернувшая его жизнь.

– Начало коллекции положил твой прапрадед, Александр Орлов, в конце XIX века, – начала Елена Петровна. – Он был не просто богатым промышленником, но и настоящим ценителем искусства. Многие художники того времени были его друзьями. Серов писал портрет его жены Софии не как заказ, а как подарок другу.

Она помолчала, собираясь с мыслями.

– После революции часть коллекции была национализирована, но многие картины Сергею удалось спасти. Он спрятал их в тайнике этого самого дома, – она обвела рукой пространство вокруг. – Тогда это был просто старый особняк Орловых, национализированный советской властью. Сережа знал все его секреты.

– И эти картины пролежали там до 1990-х, когда их нашел Соболев, – продолжил Савин.

– Да, – кивнула Елена Петровна. – Но не все. Самые ценные Сергей перепрятал перед арестом. Он предчувствовал беду и хотел сохранить хотя бы часть наследия для потомков.

Савин нахмурился.

– Вы никогда не говорили об этом раньше. Есть еще картины, которые не были найдены?

Елена Петровна загадочно улыбнулась.

– Возможно. Сережа оставил подсказки в своем дневнике. Но это история для другого дня, – она лукаво посмотрела на него. – Сегодня я хочу услышать о тебе. Как продвигается ремонт в твоей новой квартире

Савин улыбнулся, признавая поражение. Его бабушка умела менять тему разговора так искусно, что спорить было бесполезно.

– Медленно. Оказалось, что в старом доме на Фонтанке свои сложности. Каждый раз, когда рабочие снимают слой штукатурки, они находят что-то интересное – то старинную роспись, то замурованный камин.

– Это хороший дом, – кивнула Елена Петровна. – С историей. Такие стены хранят память поколений.

– Иногда мне кажется, что они хранят слишком много, – признался Савин. – Порой просыпаюсь среди ночи с ощущением, что в комнате кто-то есть.

Елена Петровна внимательно посмотрела на него.

– Это не дом, Андрюша. Это твоя собственная память пробуждается. Ты начинаешь чувствовать связь с прошлым, с теми, кто был до тебя.

Савин хотел возразить, но его прервал звонок телефона. Он извинился и ответил:

– Савин слушает.

– Андрей Викторович, это Климов, – голос майора звучал напряженно. – Мне нужно, чтобы ты приехал на Крестовский остров. У нас тут ситуация… необычная.

– Что случилось?

– Убийство. Молодая женщина. Но дело не в этом, а в том, как оно выглядит. Тебе нужно это увидеть.

Савин почувствовал, как по спине пробежал холодок.

– Буду через двадцать минут, – он отключился и посмотрел на Елену Петровну. – Мне нужно идти. Работа.

– Конечно, – она понимающе кивнула. – Долг прежде всего. Это тоже семейная черта.

Савин наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Я приеду в воскресенье. Мы продолжим наш разговор.

Выходя из "Осеннего сада", он столкнулся с Еленой Дементьевой, которая как раз парковала свою машину. Увидев его, она улыбнулась и помахала рукой.

– Андрей! Какое совпадение. Я как раз хотела тебе позвонить.

Савин невольно залюбовался ею. За прошедшие полгода их отношения развивались медленно, с осторожностью двух людей, слишком хорошо знающих цену потерям. Они встречались раз или два в неделю, ходили в кино, ужинали вместе, но оба словно держали дистанцию, не готовые к чему-то большему.

– Привет, – он улыбнулся в ответ. – Я как раз уезжаю. Вызов на место преступления.

– Что-то серьезное? – в ее глазах мелькнул профессиональный интерес криминального журналиста.

– Пока не знаю. Климов звучал встревоженно, – Савин помедлил. – Ты навещаешь бабушку?

– Да, – кивнула Елена. – Хочу взять у нее интервью для моей новой статьи о послевоенном Ленинграде. Она удивительный рассказчик.

– Это точно, – согласился Савин. – Послушай, может, поужинаем вечером? Если, конечно, я не застряну на месте преступления.

– С удовольствием, – улыбнулась Елена. – Позвони, когда освободишься.

Они обменялись быстрыми поцелуями, и Савин направился к своей машине. Уже садясь за руль, он заметил черный BMW, медленно проезжающий мимо ворот "Осеннего сада". За тонированными стеклами не было видно лица водителя, но Савин почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд.

Он запомнил номер автомобиля и завел двигатель. Возможно, это паранойя, но после всего, что произошло полгода назад, он предпочитал быть осторожным. Особенно учитывая, что Аркадий Соболев все еще находился на свободе.

Парк на Крестовском острове был оцеплен полицией. Савин припарковался у ограждения и, показав удостоверение дежурному офицеру, прошел под желтой лентой. Климов ждал его у небольшой рощицы, в стороне от основных дорожек парка.

– Что у нас? – спросил Савин, пожимая руку майору.

– Смотри сам, – Климов жестом пригласил его следовать за собой.

Они прошли через заросли кустарника к небольшой поляне. Там, на расстеленном пледе, лежало тело молодой женщины. Она была одета в легкое белое платье, неуместное для прохладного осеннего дня. Ее волосы были аккуратно расчесаны и украшены живыми цветами. Руки сложены на груди, глаза закрыты. Если бы не бледность кожи и темное пятно крови на груди, можно было бы подумать, что она просто спит.

Савин почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он знал эту композицию. Знал до мельчайших деталей.

– "Спящая девушка", – прошептал он. – Картина Борисова-Мусатова из коллекции Орловых.

Климов кивнул.

– Именно. Поэтому я и вызвал тебя. Это не просто убийство, Андрей. Кто-то воссоздал картину из вашей семейной коллекции. Картину, которая сейчас висит в Государственном музее изобразительных искусств.

Савин медленно обошел тело, стараясь не нарушить возможные улики. Сходство было поразительным – поза, цветы в волосах, даже выражение лица девушки, спокойное и безмятежное.

– Причина смерти? – спросил он, стараясь сохранять профессиональный тон.

– Предварительно – удар ножом в сердце, – ответил Климов. – Очень точный, с первого раза. Судмедэксперт говорит, что убийца знал, что делает.

– Время смерти?

– Между полуночью и тремя часами ночи. Тело обнаружил утренний бегун около шести утра.

Савин присел на корточки, внимательно изучая лицо жертвы. Молодая женщина, не старше двадцати пяти лет, с тонкими чертами лица и длинными темными волосами.

– Личность установили?

– Да, – Климов достал из папки фотографию. – Мария Линева, 24 года. Работала экскурсоводом в Русском музее. Жила одна, не замужем. Вчера вечером ушла с работы около восьми, сказала коллегам, что идет на свидание. С кем – не уточнила.

Савин поднялся на ноги, чувствуя, как внутри растет тревога.

– Это не случайное совпадение, Виктор. Кто-то намеренно воссоздал картину из коллекции Орловых. Кто-то, кто знает о моей связи с этой коллекцией.