Теория риска в гражданском праве РФ. Монография - страница 16

С таких же позиций М. М. Агарков опровергал еще одну западную идею о распределении риска – «чья прибыль, того и убыток», отмечая, что железные дороги, трамвай, фабрично-заводские предприятия являются у нас социалистическими предприятиями, составляющими общенародное достояние (ст. 6 Конституции СССР). В противоположность капиталистическим предприятиям они существуют не для извлечения выгоды, а для обслуживания интересов социалистического общества в целом и отдельных его членов^>59.

Таким образом, взгляды М. М. Агаркова, которые с догматических позиции подчеркивают уникальность советского гражданского права, позволяют прийти к выводу, что существующие на тот момент идеологические установки, а также отсутствие частной собственности, рыночной экономики, со свойственной ей экономической свободой и автономностью субъектов гражданского оборота, а, следовательно, и большой долей неопределенности, явились причинами, по которым категория риска, сначала была предана забвению, а впоследствии, по нашему мнению, способствовала появлению субъективной теории риска.

Попытаемся проанализировать отечественные теории риска для того, чтобы определить, объясняют ли они категорию риска в современном гражданском праве и способствуют ли оптимизации правового регулирования рисков в тех отношениях, которые составляют предмет гражданско-правового регулирования.

Прежде всего, необходимо отметить, что советское гражданское право в чистом виде не было правом частным и это соответствовало идеологии советского государства. Вместе с тем само по себе существование, хотя и в минимальной степени, элементов частного права ставило перед советским гражданским правом сложную задачу объяснения феномена риска, при этом не уступая место теории причинения и поддерживая господствующую идею вины в гражданском праве как психического отношения нарушителя социалистического гражданского правопорядка к своим противоправным действиям и их вредным последствиям в форме умысла или неосторожности^>60. Такая «криминализация» теории гражданско-правовой ответственности породила проблему объяснения случаев безвиновной ответственности в гражданском праве, не изменяя идее вины как психического отношения нарушителя к своим противоправным действиям. На эту проблему обратил внимание О. А. Красавчиков, отметив, что ответственность владельца источника повышенной опасности оказывается тем пробным камнем, на котором проверяется любая теория гражданско-правовой ответственности по советскому гражданскому праву в целом^>61. Советская концепция вины как психического отношения нарушителя к своим действиям, кроме того, что является совершенно неприемлемой сегодня, имеет, как нам видится, весьма идеологическую обусловленность. Сама по себе оценка поведения субъектов гражданского права через психологию поведения, имеет своей целью выявление такого мотива поведения, которое в конечном счете не должно было отклонятся от идей советского государства. Соответственно, такие понятия, как личный интерес, прибыль, которые лежат в основе западных концепций риска, исключались. Советское гражданское право в результате перечисленных причин сфокусировало внимание не на проблеме распределения последствий риска, а на оценке самого понятия риска. И, как следствие, исследователями были сформулированы теории риска, сущность которых сводилась к субъективизации, и как противовес – объективизации риска в гражданском праве.