Провозившись с моим детищем несколько месяцев, я решила волевым усилием остановить этот идейный беспредел в собственных мозгах и выдать хоть какой-то результат в люди. Только у людей, как оказалось, были совсем другие планы.
Я заподозрила неладное, ещё когда попыталась дать прочесть своё произведение кому-то из друзей. Невзирая на степень близости, симпатии и откровенности, происходило всегда одно и то же: люди замолкали и надолго исчезали из поля зрения. Вот сегодня есть человек, активно общается и весь свой в доску, а как только взял почитать мою идею – так и пропал. Вначале меня это злило. Ну, скажи что бред, или скажи, где непонятно, или хоть что-нибудь скажи – не надо меня щадить, я уже не маленькая, выдержу. В конце концов, это даже неприлично – не реагировать вообще. Когда замолчал первый человек, я решила, что ему за меня стыдно. Второй – отнеслась с пониманием, мне тоже немножко где-то стыдно за себя. Но странно, согласитесь, не получить ответа от подруги, которая и это тоже обсудила бы с удовольствием. На пятом я поняла, что в этом есть какая-то неведомая мне система, перестала пытаться и решила это опубликовать.
Угадайте, что у меня вышло? Правильно, – ничего. Конечно, я, как человек в затруднительных обстоятельствах, пыталась это хорошо продать. Потом продать плохо. Потом отдать бесплатно. Результат был одинаков – неизвестная система работала. Везде следовало молчание, в лучшем случае – отказ. Сначала я расстраивалась, а потом даже стала любоваться красотой и неотвратимостью странного закона зависания людей после прочтения моей теории.
Вы скажете, что у меня навязчивая идея, и будете правы. Идея навязывалась ходить со мной, напоминать о себе, сниться и потом вспоминаться по утрам. Я чувствовала, что, пока не передам её кому-то, покоя мне не будет.
И тогда, в порыве решимости и отчаяния, я взяла да и отправила письмо с прикреплённым файлом… в общем, туда, где прочесть его должны были хотя бы из соображений безопасности.
Две недели ответом было прогнозируемое и закономерное молчание, и вот теперь, когда я победной рысью с платьем под мышкой спешила к газующей маршрутке, зазвонил телефон.
Почему-то я сразу поняла, кто это.
– Елена Владимировна? Мы по поводу вашего обращения к гм… м…
– Да-да! Я слушаю!
– Когда вы будете дома? Мы бы хотели переговорить с вами с глазу на глаз.
– Через полчаса, а может, и раньше!
– Вы проживаете по указанному адресу? Можно к вам сейчас зайти?
– Заходите, конечно! Буду ждать!
– Спасибо. До встречи.
В трубке запикало. Я только сейчас поняла, что кричала на всю маршрутку, и что сумка с моим прекрасным красным платьем валяется на мокром грязном полу.
Невысокий мужчина среднего возраста повесил куртку на крючок, переобулся в предложенные мною тапочки, одёрнул бежевый джемпер и представился:
– Евгений Сергеевич.
Мы прошли в мою комнату, и Евгений Сергеевич из имеющихся посадочных мест – дивана, кресла и стула – безошибочно выбрал стул.
– Вы прислали нам свою теорию. Мы стараемся реагировать на все поступающие письма. Иногда, конечно, оказывается, что там совсем уж бред… и мне поручили заняться вашим делом, – начал он без всякого вступления.
– А там совсем уж бред? – я уже привыкла к такому отношению, но всё равно защитилась улыбочкой.
Он внимательно посмотрел на меня и сказал доверительно:
– Я не знаю. Если бы мы были в этом уверены, то прислали бы врача. А я не врач. Мне как раз и поручено в этом разобраться. И я прошу вас мне помочь. Расскажите, пожалуйста, в двух словах, в чём суть вашего творения и зачем вы его нам прислали.
