Теософия. Введение в сверхчувственное знание о мире и предназначении человека - страница 11

То, что здесь называется ощущениями, является лишь частью душевного существа. (Выражение «чувствующая душа» выбрано для простоты). С ощущениями связаны чувства желания и отвращения, импульсы, инстинкты, страсти. Всё это носит тот же характер индивидуализированной жизни, что и ощущения, и, как и они, зависит от телесности.

Подобно тому, как душа-чувство вступает во взаимное действие и реакцию с телом, так же она вступает во взаимное действие и реакцию с мышлением, с духом. Мысль, помимо всего прочего, служит ей непосредственной опорой. Человек формирует мысли о своих ощущениях.

Таким образом он просвещает себя относительно внешнего мира. Ребёнок, который обжёгся, обдумывает это и приходит к мысли «огонь жжёт». Также и человек не следует слепо своим импульсам, инстинктам, страстям; его размышления над ними приводят к возможности их удовлетворить. То, что называют материальной цивилизацией, полностью движется в этом направлении. Она заключается в услугах, которые мышление оказывает чувствующей душе. Неизмеримые количества мыслительной силы направлены на эту цель. Именно силой мысли были построены корабли, железные дороги, телеграфы, телефоны; и, конечно, самая большая часть всего этого служит только для удовлетворения потребностей души-чувства. Сила мысли пронизывает разумную душу подобно тому, как жизненная сила пронизывает физическое тело. Жизненная сила связывает физическое тело с предками и потомками и тем самым подводит его под систему законов, к которым чисто минеральное тело не имеет никакого отношения. Точно так же сила мысли подводит душу под систему законов, к которой она не принадлежит как простая разумная душа. Через разумную душу человек связан с животными. У животных мы также наблюдаем наличие ощущений, импульсов, инстинктов и страстей3. Но животное повинуется им немедленно. В его случае они не переплетаются с самостоятельными мыслями, выходящими за рамки непосредственного опыта. То же самое в определённой степени происходит и с неразвитыми человеческими существами. Поэтому простая чувствующая душа отличается от развитого высшего органа души, который ставит мышление себе на службу. Эта душа, которой служит мышление, будет называться интеллектуальной душой. Можно назвать её также эмоциональной душой. (В теософской литературе её называют «кама-манас»).

Интеллектуальная душа пронизывает чувствующую душу. Тот, кто имеет орган для «видения» души, видит, следовательно, интеллектуальную душу как отдельную сущность, отличную от простой чувствующей души.

Благодаря мышлению человек поднимается над своей личной жизнью и выходит за её пределы. Он обретает нечто, выходящее за пределы его души. Он принимает как должное свою убеждённость в том, что законы мышления соответствуют законам мира. И он чувствует себя в мире как дома, потому что это соответствие существует. Это соответствие – один из важных фактов, благодаря которому человек познаёт свою собственную природу. Человек ищет в своей душе истину; и через эту истину говорит не только душа, но и вещи мира. То, что признаётся истиной посредством мысли, имеет самостоятельное значение, относящееся к вещам мира, а не только к личной душе. Мой восторг перед звёздным небом является частью моего внутреннего мира; мысли, которые я формирую для себя о движении небесных тел, имеют такое же значение для мышления любого другого человека, как и для моего. Было бы абсурдно говорить о моём восторге, если бы я не существовал; но не так же абсурдно говорить о моих мыслях, даже не имея в виду меня самого. Ибо истина, о которой я думаю сегодня, была истинной вчера и будет истинной завтра, хотя я занимаюсь ею только сегодня. Если какое-то знание доставляет мне радость, то эта радость имеет значение до тех пор, пока она живёт во мне. Истина знания имеет своё значение совершенно независимо от радости. Постигая истину, душа соединяется с чем-то, что имеет ценность само по себе. И эта ценность не исчезает вместе с чувством в душе так же, как она возникла вместе с ним. То, что действительно является истиной, не возникает и не исчезает; оно имеет значение, которое не может быть уничтожено. Этому не противоречит тот факт, что некоторые человеческие «истины» имеют преходящую ценность, поскольку по прошествии определённого времени они признаются частичными или полными ошибками. Ибо человек должен сказать себе, что истина всё-таки существует сама по себе, хотя его представления являются лишь преходящими формами проявления вечной истины. Даже тот, кто говорит, подобно Лессингу, что он довольствуется вечным стремлением к истине, потому что полная чистая истина может, в конце концов, существовать только для Бога, не отрицает вечности истины, но утверждает её таким высказыванием. Ибо только то, что само по себе имеет вечное значение, может вызвать вечное стремление к нему. Если бы истина не была самостоятельной, если бы она приобретала свою ценность и значимость благодаря чувствам человеческой души, то она не могла бы быть единой общей целью для всего человечества. Человек признаёт его независимое существование уже тем, что хочет стремиться к нему.