Оставшееся время после обеда в воскресенье, считалось свободным, но за эти полдня надо было успеть выстирать, высушить и погладить поистрепавшуюся за неделю форму – ведь курсант всегда должен выглядеть опрятным. Увольнительных как таковых у курсантов не было – отпускали на 2-3 часа в воскресенье только тех, к кому приезжали родители.
Проштрафившиеся в чем-нибудь в течение дня курсанты, после отбоя отправлялись убираться в туалете («на очки») или скрести бритвами и мыть так называемый центральный проход или «цепе» – длиннющий, метров 60, коридор между кроватями, шедший через всю казарму.
Вследствие такого распорядка, заёбанные, голодные и невыспавшиеся курсанты отрубались мгновенно, еще в процессе падения в койку по команде:
– Батарея, отбой! – чтобы на следующий день начать все с начала.
Кроме этого, в учебке существовало множество ритуалов и ограничений, которые курсанты должны были неукоснительно соблюдать. Например, передвигаться по территории учебки курсанты имели право только строем. Даже если двух курсантов отправляли по какой-нибудь надобности в соседнее здание, они должны были идти строго в затылок друг другу, печатая шаг. Ещё курсанты не имели права держать руки в карманах, сидеть днём на койках, а при входе в бытовое помещение, если там находились сержанты, должны были спрашивать у них разрешение на то, чтобы войти.
Но ничего этого Зуев, естественно, в свой первый день в армии не знал, ему только предстояло всё это испытать.
***
Следующий день была суббота – генеральная уборка в казарме. Сдвинув койки, курсанты как угорелые носились по «цепе» с ведрами и швабрами.
Зуев на гражданке часто впадал в состояние меланхолической задумчивости, вот и теперь, утомившись от беготни, он отставил швабру и присел в уголке. Но не прошло и трёх минут, как был выведен из созерцательного состояния окриком сержанта:
– Почему не работаем, курсант?
Зуев интеллигентно, улыбаясь, ответил:
– Да вот, присел отдохнуть, тащ сержант.
Ответ сержанта, при своей простоте, поразил Зуева глубиной скрытого в нем смысла, объясняющего всю суть армейской службы:
– Здесь не отдыхают, солдат!
Схватив швабру, Зуев побежал пидорить дальше.
Вообще сержант в учебке был царем и богом. Офицеров было мало и были они далеко, сержанты же были с курсантами всегда, днём и ночью, спали и ели вместе с ними. Сержантами становились те же курсанты, которым после окончания периода обучения, занимавшего в среднем 4 месяца, присваивали звание «младший сержант» и вместо отправки в войска оставляли служить здесь же: командовать курсантами следующих призывов. Еще во время обучения командование присматривалось к курсантам, отмечая тех, кто не стесняется командовать своими же ребятами из учебного взвода, проявляют, так сказать «лидерские качества», чтобы оставить их в учебке на смену отслужившим, уходящим на дембель сержантам. Человеческие качества людей, обожающих командовать даже среди своих товарищей, как правило, соответствующие.
Старшим и по званию, и по должности в 1-ой УЗАБ был старшина батареи старший сержант Савастеев или Савва. Это был яркий пример простого крестьянского парня, попавшего в армию и внезапно обнаружившего, что здесь-то ему самое место и единственная возможность выбиться в начальство. Как большинство недалёких людей, дорвавшихся до власти, был он лишён чувства юмора и воспринимал службу всерьез. Когда в казарме звонил внутренний телефон, он вкрадчиво говорил в трубку, представляясь:
