Изображая шок, Женька забирает Толика у мужа. Тот втягивает голову в плечи и заверяет ее, что ни на что подобное не намекал.
Эту сцену ребята встречают гоготанием. Всем очень весело.
Ну, кроме Тёмы. Что совсем на него не похоже. Ведь это именно Файфер сейчас должен находиться в центре внимания, шутить и красоваться, а он сидит и дуется, как девчонка.
То есть, да, я его отшила, мы поругались.
Подумаешь.
Поженившись и начав совместную жизнь, мы цапались по три раза на дню: орали, хлопали дверями, били посуду, швыряли мобильники. Причины всегда находились.
Бакс. Кто его выгуливает утром?
Немытая посуда.
Моя мама.
Его мама.
Свинарник, который Тёма всюду за собой оставлял.
Семейный бюджет…
Правда к тому моменту, когда мы оказывались в постели, причины очередной склоки вылетали из головы. На Тёму было невозможно долго сердиться. Я и сейчас не сержусь.
Нам нечего делить. Мы разошлись по обоюдному согласию, что бы он там себе не думал. Я подала на развод, он не возражал. Все к этому и шло уже не один месяц. Тема не сделал мне ничего плохого. А хорошего было столько, что прямо сейчас у меня внутри все дрожит от воспоминаний о нас.
Он так близко.
— Так, а теперь девиз. Есть идеи? — Настя снова призывает нас проявить активность.
— Толик… — задумчиво тянет Андрей. — Человек человеку… Толик.
— Человек человеку Толик? — переспрашивает Маша.
— Да. Мы все, в каком-то смысле, сейчас Толики друг другу. Ничего друг о друге не знаем, — рассуждает Андрей.
Всем лень что-то еще придумывать, поэтому останавливаемся на этом варианте. У некоторых присутствующих есть более насущные вопросы:
— Насть, а где тут можно алкоголь купить? — почесывая подбородок, интересуется Саша.
Они с Пашей сразу подружились и при внешней схожести – оба коренастые шатены — производят впечатление давно знакомых друг с другом людей. Их поселили в одной даче с Андреем, и спят они на двухъярусной кровати, как и девочки из пятого домика.
— Пока нигде, — отвечает Настя на Сашин вопрос. — Но мы работаем над этим.
Она снова посылает Тёме какой-то странный взгляд, и меня осеняет: да эта вожатка же ему глазки строит.
— Подожди, так тут же нельзя бухать! — недоумевает Павел.
— Я читала буклет, там так и написано, что нельзя, — поддакивает Альбина.
— Э-м-м… — Настя не знает, что сказать.
— Какой буклет? — просыпается Диана.
— Я свой выкинул, — говорит Саша.
— А я не знаю, где мой, — пожимает плечами его сосед.
— Ребята, ну вы же все взрослые люди, — Настя качает головой. — Никто вам тут ничего запрещать не будет. Давайте включайтесь. Высвобождайте своего внутреннего ребенка. Разве не за этим вы здесь? — она обводит всех загадочным взглядом.
— Мой внутренний ребенок хочет понять, куда он попал, — бормочет Андрей.
— А мой в баню и пива с раками, — ржет Саша.
— И мой проголодался, — Альбина давится смешком.
— И мой, — добавляет кто-то еще.
— Да, хавчик тут зачетный, — соглашается Паша.
— Я сообщу администрации, что нам нужно получше проработать момент с погружением в атмосферу, — виновато произносит вожатая. — Вы у нас первые, так сказать, ещё всё на обкатке. — Она дарит Темё долгий взгляд, чем еще больше меня подбешивает. — Скажите, для чего нужны правила?
— Чтобы их нарушать, иначе какое же от них удовольствие, — подхватывает Андрей. — Оскар Уайльд. Я по нему монографию писал. Молодость как категория философии нереального.
Его соседи по домику переглядываются и давятся смехом. Мне даже обидно за Андрея становится.
