Терапия оглашенных. Хроники молодого психолога - страница 24

– А… можно спросить? – продолжил мужчина, стараясь быть и вежливым, и не ставящим ничто под вопрос, но только учащимся. Он был трогателен. – А что, если… если у клиентки совсем другие мысли? То есть я понимаю, мы работали с проблемой терапевта… Но… полезно ли это для клиента? Достраивать вот так за него?.. Я не знаю, может, это, наоборот, очень полезно.

– Давайте мы спросим у Софии в следующий раз, было ли это полезно для клиентки, – улыбнулась Юлия и этим элегантно закрыла вопрос.

– Я тоже никогда не участвовала в психодраме, – включилась Марина, – спасибо за этот опыт! Очень интересно. Надеюсь… мы помогли Софии.

– София, как ты? – передала мне Юлия.

– Я классно, – только и сказала довольно я. – Спасибо всем большое!

Вот видишь! А не хотела идти. – Знаю-знаю. Молодец, что пошла.

Катя и Дарья поделились тоже своими чувствами: Кате просто сложно было успевать думать (если это чувство), а Дарья переживала то же самодистанцирование, которое испытала и я, сев на ее место. Дарья сказала, что именно так она внутренне ощущает терапевтическую позицию – именно так, как была она в этой сцене. И как ей приятно было побыть в этом чувстве.

Мы уже попрощались, уже я оделась и была на улице, а мыслями все плавала среди вод, которые мы подняли. Все эти новые люди, отец Сергий, Юлия, та семья, бабушка со сломанной шейкой бедра, сестра за границей, мои клиенты, Лиза, Дарья, Клим, я… Сколько жизней, сколько жизней! Неужели все мы идем ко спасению? Папа… Мама… Всех бы нас в огромную групповую терапию!.. В институте нам рассказывали, что Морено (как раз основатель психодрамы) видел ее как способ излечить мир. Он говорил, что по-настоящему эффективна лишь социатрия – психотерапия всего мира. Все улыбаются этому, и я первая – и все же в таких встречах, где затрагиваются души знакомых знакомых знакомых, есть что-то от социатрии: ты вдруг слышишь, как заиграла в Австралии струна, которую ты тронул в Москве, на Мясницкой, и успокоилась бабочка, трепетавшая крыльями, и не случилось наводнения в Индонезии. Господи, будь с нами со всеми.

Сегодня я в таком дзене, в таком дзене! В таком дзене, что даже спокойно приняла ситуацию, когда ждала Михаила около двадцати минут, после чего он написал, что ему очень стыдно, он забыл про консультацию и не сможет прийти. Просил перенести. По-хорошему, нужно бы отметить этот момент, но после Михаила у меня еще назначены две встречи, первая из которых с Лизой, и сегодня встречу с Лизой я жду ярче всего.

Пока у меня образовался час свободного времени, я решила сходить на исповедь, так как встречи стоят в утреннее время, и в храме идет литургия, так что в какой-то момент встречу даже прерывают грохочущие совсем близко колокола. Зачем вдруг на исповедь? Все тот же дзен. Этот покой, захвативший меня после супервизии, касался не только клиентов. Еще он говорил мне: ты плохо делаешь с папой. Поговори с ним. Посмотри в свои ошибки. Помирись. И так это все легко слышалось, что я тут же отвечала: да, да! И вторая я отвечала: о да, я давно ей говорю. Так что все мы пошли на исповедь.

Храм у нас довольно большой для маленького подмосковного городка: два придела, три священника и дьякон. И что я больше всего люблю – минимум той безумной эклектики, которую так часто встречаешь в церквях. Есть редкие храмы, у которых есть прямо-таки стиль. Но это стиль так стиль! Ни цветочек, ни подсвечник не выбивается. Таков Сретенский монастырь. Такова Лавра. Такие бывают и современные храмы, но все же большинство храмов другие. Большинство храмов выглядят по принципу «чем больше, тем лучше». Тут если пожертвовали в храм древнюю икону, то и слава Богу, любимица прихожан. Если пожертвовали вышитую бисером, тоже – почему нет. Если алтарь какой-то голенький – можно распечатать баннер с Деисусом Рублева, хорошая вещь все-таки. Под многими иконами тропарь святому, приклеен в файлике скотчем к побелке. Двери увешаны объявлениями о воскресной школе и паломнических поездках вперемешку с предупреждениями вроде «Приносить свои свечи в храм не благословляется» и «Разговаривающим в храме посылаются скорби».