"Нет, нельзя их везти!" – решил Терентьев и покосился на офицера. Тот успокоился, сидел теперь на месте помощника, только иногда поглядывая на него. Внезапно взор Терентьева упал на небольшой ломик, валявшийся сзади; им кочегары разбивали большие куски угля, чтобы было сподручнее бросать их в топку. Улучшив момент, Терентьев кинулся с ломиком к офицеру и ударил того по голове. Немец обмяк, на пол кабины слетела фуражка, а китель окрасился в красный цвет.
Зубы Терентьева выбивали сильную дробь, словно он попал в район сильных морозов. Он знал теперь, что делать. Скоро будет пологий спуск с поворотом к мосту через реку Мологу, этот спуск следует преодолевать на малой скорости. Максимум 40 километров в час. Но Терентьев подкинул уголька в топку и паровоз резво помчался вперед. Когда скорость его достигла около сотни в час, Терентьев понял, что сейчас на крутом повороте паровоз опрокинется набок и увлечет за собой многие вагоны состава. Так и вышло.
Терентьев зажмурил глаза, ожидая мгновенной смерти. Удар о землю был чудовищным. Паровоз по инерции залетел в реку, стал тонуть. В глазах Терентьева потемнело и он потерял сознание.
Когда очнулся, то снова подумал: "А где я теперь?" Вдруг услышал чей-то голос. Голос вопрошал:
– Что стоит этот машинист? Идиот! Нам надо успеть соединиться с основными силами генерала Деникина!
Терентьев понял, что снова переместился в пространстве и времени. Открыл глаза. Он сидел в паровозе на полу. Вдруг кто-то пнул его сапогом в зад.
– Вставай! – раздался требовательный голос. – Давай, трогай!
Терентьев огляделся. Слева сидел мужик в замасленной спецовке. "Наверное, помощник" – подумал Терентьев. Он поднял голову. Сзади стоял белогвардейский офицер в форме добровольческой армии Деникина. Офицер подтолкнул Терентьева к месту машиниста. Тому ничего не оставалось делать, как снова двинуть ручку регулятора вперед.
Состав, лязгнув колесами, поехал по рельсам. Терентьев высунулся из окна, посмотрел вперед, потом назад. Мимо проплывал вокзал, названия которого Терентьев не знал. На его стене висел плакат: «Все на Царицын! К соединению с армией адмирала Колчака!»
"Нихрена себе, куда я угодил – подумал Терентьев. – Гражданская война, наверное 1918 год или чуть позже . Что делать? За белых быть али за красных?".
Из исторических познаний Терентьев хорошо усвоил, чем закончится для страны поход в коммунистическое будущее. Поэтому он с уважением посмотрел на погоны штабс-капитана и решил, что находится на правильном пути.
Состав бодро бежал по железке на Царицын, и Терентьев еще не знал, какую участь ему готовит ближайшее будущее. Он решил покорно следовать Судьбе, так странно забрасывающей его из одной эпохи в другую.
– Кого везем то, господин офицер? – как можно непринужденнее спросил Терентьев штабс-капитана.
– Кого надо, того и везем. Воинов генерала Покровского везем. На Царицын.
– Ааааа… кивнул головой Терентьев. – Понятно. Подкинь уголька то!
Последняя фраза была обращена к кочегару, приземистому мужику с большими кулаками и тяжелым взглядом. Тот кивнул, пошел с лопатой к тендеру.
– Сигареткой не угостите? – спросил Терентьев штабс-капитана. Офицер вытащил из кармана портсигар и открыл его перед машинистом.
– Благодарствую! – весело проговорил Терентьев, – Огоньку бы!
Поезд тащился по унылой степи, был жаркий июнь и Терентьеву захотелось пить.
