Терновый венец. Рассказы об Александре Пушкине - страница 31

– Ах, Вера Федоровна! Мне только что удалось убежать от Геккерена-Дантеса…

Кинув взгляд на страдальческое лицо мужа, оторвалась от всех этих мыслей и вернулась в собственную гостиную со вздохом, чтобы продолжить неприятный разговор с ним.

– Я рассказала княгине, без утайки, о преследованиях, которым все время подвергаюсь от Луи Геккерна. Потом – и Азе.

Натали решила не говорить о настойчивых советах Александрины сказать мужу обо всем. Она в очередной раз пресекла попытки уговорить её:

– Нет, Азя, я не могу. Боюсь, что случится непоправимое, ты знаешь бешеный нрав Пушкина…

А этот «бешеный» сейчас, удрученно обхватив голову руками, покачивался на диване из стороны в сторону. Натали нерешительно встала, но Александр не обращал на нее больше никакого внимания, даже когда она медленно пошла к двери, думая об Идалии Полетике. Познакомившись осенью тридцать первого года, после переезда в Петербург, она с ней постоянно дружила, да и считались они родственницами – отец Идалии Строганов приходится дядей матери… «И Пушкин относился к ней всегда дружески. А она… Может, Идалия мстит мне за то, что Жорж отличает меня…, говорили, что у них с Жоржем непонятные взаимоотношения… Она тоже, видимо, его любит. Но хитро не обнаруживает свои чувства…»

Натали знала, что после её рассказа о встрече с Дантесом в доме Идалии Пушкин ездил к той. Что он наговорил Полетике? Он же в гневе страшен, как тигр!

Она не могла знать, что княгиня Вяземская, которая уже знала всю подоплеку ухаживаний злополучного кавалергарда за его женой, рассказывала Пушкину, как однажды разозлилась и заявила французу:

– Барон! Мне дорога честь моего дома – прошу свои ухаживания за женой Пушкина осуществлять, где—нибудь за пределами моего дома!

Дантес ничего не возразил, но дерзко глядел на неё до тех пор, пока сама княгиня не перевела глаза на Натали, которая с интересом прислушивалась к разговору и которая сразу опустила голову, услышав гневные слова Веры Вяземской.

Княгиня видела – Натали явно влюблена. Но не могла же она о своих догадках сказать бедному другу, который и так не похож на себя от переживаний. Но он сам достаточно прозорлив, чтобы сопоставить кое-что и что-то изменить…

Но в следующий раз все повторилось – Дантес приехал и не отходил от Натали весь вечер.

Пришлось ей опять гневно объявить наглому молодому человеку:

– Мне остается одно – приказать швейцару, чтоб он объяснил: мы не принимаем вас. Несмотря на то, что здесь будут стоять другие кареты и экипажи!..

«Бедный Пушкин! Когда Дантес-Геккерн перестал ездить к нам, твоя Натали стала больше посещать Софью Карамзину. Ведь к ним он более чем вхож…»

Муж княгини, Петр Андреевич Вяземский, в очередной раз был влюблен и пропадал в доме своей последней пассии – Мусиной-Пушкиной. Вера Александровна философски относилась ко всем его влюбленностям – все равно вернется под её крылышко! Из-за того, что князь всецело был занят своими чувствами, ему не до поэта. Они с ним редко встречались и то – случайно. Поэтому, она не знала, что до последнего разговора с женой поэт жил, радуясь, что, наконец, набело переписана «Капитанская дочка» и теперь её можно отдать в печать. В начале ноября читал её вслух у них, и тогда он очень радовался, что роман понравился. Все присутствующие, поздравляя, заверили его, что талант его стал глубже, что «он не исписался, как о том шепчут по углам его литературные враги».