Папа, мой папочка… Он был и есть единственный человек, в чьей любви ко мне я всегда была уверена. Она была также непоколебима и вездесуща, как, скажем, солнечный свет. Это когда ты совершенно уверен: даже если солнце сейчас за облаками – оно есть, солнечные лучи существуют. Это при том, что он никогда не сюсюкал со мной. Не потакал моим сумасбродным капризам, не пытался излишне опекать меня. Но я всегда-всегда, всем своим существом была уверена что он – единственный на свете человек, который любит меня бесконечно, беззаветно, бескорыстно, хотя вслух об этом никогда не скажет. Он, мой брат Никита, моя тетя Негра – самые близкие мне люди на всем этом белом свете! Надо отметить, что наш папа никогда в жизни, как бы мы ни хулиганили, ни разу не поднял на нас руку. Он всего лишь может снять очки и посмотреть внимательно, серьезно, долго. Вот этого его взгляда я не то чтобы боялась – я боялась расстроить его. Именно эта боязнь все мои сумасбродные детские годы держала меня хоть в каких-то рамках приличия.
***
– Римма Бронкс. 18 лет, 175, 88, 58, 89 – сказала женщина-голос, передавая мою анкету компании, сидящей за массивным полированным столом директора дома культуры. Эта процедура проходила именно в его кабинете. Также на мониторе одновременно крутилась съемка с дефиле претендентки.
Во главе столе сидела женщина слегка за тридцать, с большими серыми глазами и проницательным, но располагающим взглядом. В дальнейшем я узнала что это была сама Аврора, основательница известного Дома моды «Аврора». Рядом с ней сидел худой высокий господин в очках с большими стеклами и холеными белыми руками. Я первый раз в жизни видела мужчину с такими ухоженными руками. Он оказался иностранецем: Жан – партнер Авроры по бизнесу из Парижа. Они, как я потом узнала, имели одинаковые права в выборе кандидаток. Также за столом сидели еще несколько человек: фотографы, оператор и стилист Женя. Да, определенно, он был стилистом. На нем, конечно, не было такой откровенной боевой раскраски, как на той тетке. Но эти выщипанные в тонкую линию брови, едва заметный тональный крем на жеманном лице… И конечно же волосы, крашеные в цвет вороньего крыла.
– Римма, расскажите немного о себе: кто вы, чем занимаетесь, – обратилась ко мне женщина.
– Я недавно окончила школу, работаю помощником нотариуса. Собираюсь поступать учиться, – бойко отрапортовала я на вопросы сероглазой женщины.
– Кьем ви хотьите стат? – спросил с сильным иностранным акцентом высокий в очках.
– Юристом.
– А почему же вы тогда пришли к нам? – дружно удивилась вся компания.
– Какая же девушка не хочет стать моделью в наше время! – сказала я, вспомнив о вчерашней толпе.
– А юристом?
– Еще успею. Жизнь только начинается, – сказала я как можно беззаботнее. Без хитрости тут не обойдешься.
– О`кей. Ви хотьитэ поехать в Болшой Горад и работат в модэлном бизнесе? – снова спросил иностранец.
Я кивнула в ответ.
– Хорошо. Завтра мы подготовим контракт. Подпишете и приедете к 15 апреля в Большой Город, – сказала женщина. – Кто у нас следующая?
– Только я не могу поехать в Большой Город – сказала я, сглотнув. Игра начинается.
– Это почему же? – спросила она. Иностранец от удивления даже снял очки и уставился на меня. В комнате наступила, я бы сказала, кромешная тишина. Наверное, не каждый день им приходится услышать такое.
– Родители не разрешат одной ехать. Я могу только с подругой вместе.
