– Я еще попробую позвонить Нинель в Большой Город. Попрошу, чтобы ты могла остановиться у нее на время, пока не обустроишься.
– Нинель? Кто она такая? Я ее не знаю.
– Она была у нас, когда вы были еще маленькими, кузина папы Толика. Тогда тебе было всего пять лет, конечно, ты ее не помнишь.
– Только одну меня она может принять? А Рио?
– Думаю, обе можете, я попрошу. Она бездетная. Живет одна в двухкомнатной квартире в Большом Городе.
– Мамочка, ты у меня самая лучшая! – Полина обняла и расцеловала маму. Так и стояли они некоторое время, обнявшись.
Татьяна Сергеевна молча гладила растрепавшиеся волосы дочери, глядя куда-то в пустоту. Невозможно удержать в гнезде оперившегося птенца. Она знала, что когда-нибудь настанет этот час. Но ведь к этому нельзя привыкнуть, нельзя смириться. Как это больно, будто часть самой себя отпускаешь куда-то в неизвестность. На неведомые испытания и трудности.
***
Как я предполагала, мой разговор с отцом прошел без сучка, без задоринки. Началось с того, что я приготовила на ужин его любимый гуляш.
– У нас что, сегодня праздник какой? – спросил Ник, пришедший со своих тренировок.
– Да так, захотелось приготовить что-нибудь не повседневное, – беззаботно ответила я. Может, это надо поосторожнее преподнести? Хотя чего ходить вокруг да около? Вывалю все сейчас на них.
– Праздник – не праздник, а повод есть. Папа, я сегодня на работе написала заявление об уходе, – сказала я, расставляя тарелки на столе.
Ник, который помогал мне резать хлеб, так и замер.
– Так, это интересно, чего это вдруг? – спросил он, разинув рот.
– Осторожнее с ножом, порежешься. Я сегодня наточила все ножи дома, – предупредила я его.
Ник, положив нож, присел и смотрел то на меня, то на папу. Папа, выключив звук телевизора, отложил газету. Снял очки и молча ждал, глядя на меня своими большими карими глазами, как у Ника.
– Мы вчера с Полиной прошли отбор. Теперь нам предлагают подписать контракт и ехать в Большой Город.
– Отбор чего? Какой контракт? Ты можешь все разъяснить нормальным языком?
Нет, моего папу нельзя вывести из себя ничем.
– Я разве не говорила? Отбор кандидаток в модели, – затаив дыхание, выпалила я.
Наша столовая затряслась от громогласного смеха моего братца. Я даже не удостоила его взглядом. Пускай, пускай ржет. Когда-нибудь все равно перестанет. Я потерплю. Пока.
Подняв голову от тарелок и вилок, я посмотрела на папу. Он тоже весело улыбался сквозь свои усы.
– Римма, это опять одна из твоих проделок? Решила разыграть нас? Я думал, ты уже достаточно взрослая, чтобы откалывать такие штуки.
Я вздохнула. Конечно, я не ожидала что они сразу возьмут и поверят.
– Папа, это правда. Можешь сам сейчас позвонить Петровичу. Он подтвердит, что я сегодня написала заявление об уходе по собственному желанию.
Папа, ничего не сказав, снова взялся за пульт. А Никита при папе не стал дальше издеваться над родной сестрой, и мы приступили к ужину.
– Как же твоя дальнейшая учеба? Ты об этом подумала? – наконец спросил он, когда мы с Ником убрали со стола.
– Конечно, папа! На время стажировки нам будут платить зарплату. За это время Полина освоится в модельном агентстве, а я прямо там и поступлю на юридический. Я же все равно собиралась ехать в Большой Город для поступления в университет. Можешь считать, что я чуть раньше выехала, – протараторила я.
– Если это все из-за денег, ты же знаешь, что я могу тебя обеспечить деньгами до учебы и во время учебы.
