Пролыгина моя ровесница. Это миловидная, с пышными формами дама, обремененная мужем – капитаном милиции и тремя детьми.
Такого же примерно возраста и Безродняя, Лельчук несколько моложе. Первая – высокая стройная блондинка с зелеными глазами, вторая – брюнетка южного типа.
Обе считаются опытными следователями, на хорошем счету у областного и даже республиканского начальства.
Третий следователь – Остриков, тоже мой ровесник. Он метр шестьдесят с ботинками, лукав и похож на шустрого мышонка. К работе относится с прохладцей, зато острослов, душа любой компании и любимец прекрасного пола.
Заведующей канцелярией Гаманюк за сорок. Это молодящаяся, болезненная и, как сразу же выяснилось, вздорная женщина, способная на мелкие пакости.
В отличие от нее, секретарь – машинистка Цапко очень добрый, открытый и доброжелательный человек. Подводит Наташу, которую Остриков зовет не иначе, как «малышка», ее богатырская стать. Жениха при таком росте и формах, даже среди шахтеров ей пока не нашлось. И силой бог девушку не обидел. Сам однажды видел, как она сгребла за шкирку и спустила с лестницы подвыпившего забойщика, который попытался «качать права» в приемной.
Водитель Иван Шемчук моих лет, курчавый и смуглый, отличный механик, а еще автомобильный фанат. Он постоянно драит прокурорскую «двадцать четверку», и к нему регулярно приезжают за консультациями, водители первого* и предгорисполкома. Кроме того Ваня удачливый охотник и рыбак, чему многие завидуют.
Есть еще у нас еще курьер-уборщица, пожилая женщина с грустными глазами, появляющаяся в прокуратуре на пару часов ранним утром и поздним вечером. Вот такой коллектив, с которым предстоит работать.
Предупреждая возможный сарказм читателя по поводу характеристик перечисленных лиц скажу, что мне в жизни, наверное, здорово повезло, так как за весь период своей службы я практически не встречал в числе своих близких коллег подлецов, и держиморд. Как и я, они имели те или иные недостатки, но в памяти остались достойными людьми и яркими личностями.
Мой кабинет, под шестым номером, располагался на первом этаже в левом крыле здания и по размерам не уступал прокурорскому. Помимо обычной обстановки, в нем находилась «кодификация сводов законов», которые помещались в трех больших шкафах за стеклом, а также специальный классификатор в виде бюро с сотней ячеек, позволявший при необходимости эти законы найти.
Хочу отметить, что наша прокуратура выгодно отличалась от других даже более крупных не только современным добротным зданием, но и условиями работы, которые обеспечивало руководство.
Все мы имели отдельные кабинеты, обставленные современной мебелью, с телефонами, пишущими машинками и радиоточками. В помещениях летом было прохладно, а зимой тепло и сухо. Перед фасадом прокуратуры росли плакучие ивы с каштанами, а также имелся газон, огражденный вычурной металлической оградой.
Поскольку жилья у нас пока не было, мы с Таней и Леночкой жили у родителей в Брянке, откуда я ежедневно ездил на службу в Первомайск. Вставать приходилось очень рано, однако после Заполярья это было не в тягость. Наоборот, добираясь на работу, я не уставал любоваться утренними пейзажами старого Донбасса, которые в лучах восходящего солнца были неповторимо красивы.
Рабочий день заканчивался в 18 часов, но из-за большой загрузки я, как правило, задерживался и попадал домой уже затемно.
