Потом был обход с профессором Сарафановой. Вернее даже не обход, а разбор двух больных. У одной в пятнадцать лет нет месячных. Её стали обследовать и выкопали аденому гипофиза, пусть и не гормонально активную, всё равно не позавидуешь. В общем, решали, что с этой мадам делать: понаблюдать здесь или в Москву отправить. Мнения разделились. У другой, десятилетней дамы – жуткая дизурия. Я думаю, что у неё плохо леченый цистит и точка, хотя могу заблуждаться.
Вот так прошёл ещё один день моей интернатуры.
11 сентября (четверг)
Несмотря на то, что сегодня вторая годовщина ужасной нью-йоркской трагедии, для меня день удачный. Во-первых, я стал быстрее справляться с работой. Во-вторых, сегодня солнечный день и улыбчивые пациенты. В-третьих, – это, наверное, самое главное – на консультацию приходила моя давняя пациентка, зовут её М. Она ещё больше похорошела, лето пошло ей на пользу. Её густые чёрные волосы заплетены в аккуратные заводные косы ниже лопаток. Миндальной формы большие глаза с черносмородиновыми радужками и любопытными зрачками украшены длинными ресницами. Носик едва вздёрнут, но ей это идёт.
Увидев меня, она было бросилась мне на шею. Потом мы долго разговаривали о том, как прошло её лето, что интересного она увидела и узнала. Я не обошёл стороной её болезнь. Оказалось, что всё не очень-то и хорошо: всё лето у неё был продуктивный кашель, который стал ещё сильнее в последнюю неделю. Она простудилась, плохо одевшись на прогулку… И мокроты стало больше… И температура иногда к вечеру поднимается, окутывая М. в слабость. А на рентгенограмме справа в нижней доле вновь поплыли облака инфильтрации. Вот я беру фонендоскоп и аускультирую грудную клетку М., внимательно вслушиваюсь в «дирижабли» её лёгких. Среди изрубленных корней и корявых ветвей бронхиального дерева, особенно справа внизу, слышится пёстрое хрюканье, будто там лежанка кабанов, целой их стаи, даже приложенная к thorax[10] рука ощущает хрипы. Говорю М. об этом и предлагаю госпитализацию. Она опечалена: предстоят бронхоскопические экзекуции, жала шприцев с больными антибиотиками и госпитальная тоска, которую я постараюсь скрашивать во время обходов.
Диагноз у М. хронический: двусторонние бронхоэктазы вновь привели эту девочку в отделение, скорее всего недели на две.
И ещё. Сегодня я получил свою первую стипендию в интернатуре – 1150 рублей – и позволил себе сходить на рынок.
12 сентября (пятница)
Дали вести новую пациентку. Для начала я пролистал амбулаторную карту и не нашёл ничего пульмонологического (бронхит был один раз и всё). После того как девочка пошла в детский сад, стала часто болеть. Это обычная история, ведь детям свойственно болеть. Не болеют дети только у двух категорий пациентов. «Каких?» – спросите вы. У цыган и алкоголиков. Хотя я, конечно, передёргиваю. Болеют, только отношение к этим детям другое. А моя пациентка, вернее её родители, к этим категориям отношения не имеют, и поэтому их милая дочурка болеет по семь-восемь раз в году ОРВИ. Ахиллесова пята у неё – это уши. Бедняжку замучили отиты. Один раз это закончилось даже мастоидитом[11] и раздолбленными сосцевидными отростками[12].
Пришёл в палату, представился, но из беседы с мамой девочки ничего говорящего о пульмонологии не выявил. Приступил к осмотру. Это добротно сложенная девочка. В таком возрасте, а ей 4,5 года, девочки похожи на кукол. Большие глаза с длинными ресницами с интересом смотрят на меня. У неё хорошие густые и длинные каштановые волосы. Она правильно и смело отвечает на вопросы. Хорошо показывает горло. При осмотре я отметил лишь воронкообразную грудь, а всё остальное – как должно быть у здоровой четырехлетней девочки. Моё мнение: легли они не по профилю, ей бы в иммунологию как часто болеющей. Сообщил о своих мыслях заведующей отделением.
