Терри Пратчетт. Жизнь со сносками. Официальная биография - страница 13

«Не знаю, чем ее утешало это крошечное перекошенное лицо, – говорил Терри, – но сейчас я вижу лицо скромного плотника, который всего-то хотел сказать людям, чтобы они были добрее друг к другу, – золотое правило столь многих мудрецов, – а его за все старания замучил до смерти тиран с подначки фанатиков. Возможно, мораль здесь – не слушать тиранов и свергать фанатиков».

Еще Терри любил отмечать, что послание Христа не так уж сильно отличается от послания Билла и Теда из фильма «Невероятные приключения Билла и Теда»: будьте невероятны друг к другу. И, говорил Терри, кому придет в голову спорить с таким советом?

Впрочем, в церковь Терри не ходил, да и местный священник – преподобный Оскар Маспратт, англиканец из церкви Святой Троицы в Пенне – семью не впечатлил. Высокий и тощий, из-за детского недопонимания он навсегда запомнился Терри как преподобный Маскрат («мускусная крыса»), а Дэвида и Айлин с ходу возмутил своей привычкой обращаться к прихожанам – «по крайней мере, если они из рабочего класса», мрачно предположил Терри, – по фамилиям.

Викарий лишился остатков уважения семьи, когда, зайдя однажды на чай, назвал маленькую медную статуэтку Будды в гостиной (ее привез из Индии отец Терри) «языческим идолом». Судя по всему, из-за такого оскорбления Айлин тут же показала преподобному Маспратту на дверь – даже «скинула его с крыльца»[5] в более красочных версиях этой истории. Насколько именно невежливо выставили викария, мы уже не узнаем, но новых чаепитий точно не последовало. Когда тем вечером с работы вернулся отец и узнал о подробностях встречи, он лихо окрестил викария «вонючим старым ханжой». «Я тогда не знал слова “ханжа”, – сказал Терри, – и запомнил его на будущее».

Наверное, жаль, что все так кончилось. Терри и его родители с их врожденным подозрением к институциональной власти, похоже, несколько недооценили преподобного Оскара Маспратта. Во всяком случае, газета Bucks Free Press, где в свое время будет работать Терри, нашла в его жизни достаточно удивительного, чтобы в 1988 году посвятить ему трехчастную статью из серии «Примечательные викарии Пенна». Будучи военным капелланом, он участвовал в боях при Эль-Аламейне, в обороне Мальты и высадке в Нормандии в день «Д»; в 1962 году его пригласили в Вашингтон провести англиканскую службу во время Карибского кризиса; в 1983 году он провел тайные похороны шпиона Дональда Маклейна. В общем и целом, создается впечатление, что с таким викарием Терри было бы интересно поболтать. Увы, он называл Дэвида Пратчетта «Пратчеттом», а не «Дэйвом» и (предположительно) некорректно отозвался об их буддистской статуэтке, поэтому не срослось.

В 1957 году, когда Терри было девять, семья перебралась из съемного коттеджа на милю южнее – в дом 25 по Аппер-Райдинг в Холтспуре, в новой террасе[6] на девять домов на западной окраине Беконсфилда, недалеко от начальной школы Терри. Что важно, теперь у Пратчеттов появилась роскошь в виде водопровода (и с холодной, и с горячей водой), настоящая кухня вместо судомойни, крыша с прочной черепицей и (чудо из чудес) ванная комната с унитазом.

Находясь на краю застройки, дом предлагал и открытый вид на сельскую местность. Терри мог выглянуть из кухни и увидеть не только всю дорогу до школы, но и все, что лежало за ней, до самого Пенна. Был в этой панораме и дом презренного преподобного Маспратта, на который в светлый день падали солнечные лучи, давая отцу Терри повод пошутить подобающе зловещим тоном: «Солнце светит праведникам». Терри чувствовал, что поначалу родителям было грустно расставаться с прежним жилищем, даже несмотря на смертоносную черепицу. «Но после пары приемов ванны они передумали». В этом доме он прожил до самой женитьбы.