– Кто там? – раздалось за дверью.
– Анна Николаевна, это я, Константин Петрович. Такси будет внизу через пять минут… – не закончив предложения, он замер. В открывшейся двери стояла удивительно красивая девушка.
Взглянув на застывшего Константина Петровича, Анна спросила, неуверенно пожимая плечами:
– Вам нравится? Я не испорчу ваш имидж?
– Нет, не испортите, – не нашелся что ответить тот. – Спускайтесь вниз. Я сейчас.
«Вот и все комплименты, не густо, – отметила про себя Анна. – И вообще, кому это нужно? Я бы с удовольствием легла спать». Хорошее настроение, появившееся после общения с Дашей и Машей, куда-то испарилось.
На улице лил дождь. Всех гостей до машин сопровождали швейцары, неся высоко над головами раскрытые зонты. Анна не знала, в какой из них они поедут. В ожидании Константина Петровича она, погрузившись в свои мысли, никого и ничего вокруг не замечала, в том числе и заинтересованных взглядов проходивших мимо мужчин.
– Анна, – кто-то тронул ее за локоть. – Идемте.
Слегка вздрогнув, она посмотрела туманным взглядом на подошедшего шефа и, улыбнувшись, заметила:
– На улице дождь.
«А в глазах грусть и тоска, – добавил про себя Крылов. – Неужели из-за меня? Дурак, не мог сказать что-нибудь приятное. Все женщины одинаковы: любят комплименты. Отвык, значит. А всего-то два года прошло. А она и вправду хороша, – отметил он, еще раз окинув ее взглядом. – В былые времена не прошел бы мимо».
Анна ехала молча, лишь изредка прислушиваясь к разговору впереди. Водитель – типичный хохол – травил байки и анекдоты.
«Надо переключиться, подумать о чем-то хорошем. Вот придет лето, поедем с Катькой в деревню, к бабушке Риты. Надо бы ей купить к лету что-то новенькое из одежды, немного поднакопить и купить. Девочка так выросла за зиму. Птичка моя, мне без тебя так плохо». Сердце наполнилось нежностью и щемящей тоской по дочери.
«Господи, какая же я глупая! Ведь если бы что-то случилось сегодня днем, что бы было с Катей?» – мелькнула в голове запоздалая мысль. В глазах показались слезы.
Водитель такси, поглядывая в зеркало заднего вида, на время умолк, потом наклонился к Крылову и что-то ему сказал. Оглянувшись назад, тот попросил остановить машину и пересел на заднее сиденье рядом с Анной.
Поток холодного воздуха заставил ее отвлечься от грустных мыслей.
– Что-то случилось?
– Нет. Просто я подумала о дочери. Знаете, я сама рано осталась без родителей. Что бы с ней было, если бы у меня сегодня ничего не получилось? – сдерживаясь из последних сил, чтобы не заплакать, ответила Анна.
«Так, – подумал Крылов. – Запоздалая реакция. Оно, конечно, понятно. Но если я привезу ее зареванную, кто поймет меня?»
– Все закончилось хорошо, – голосом врача-психотерапевта попытался он ее успокоить.
Затем осторожно коснулся руки Анны и продолжил:
– Мы едем на банкет. Вы должны больше улыбаться. Вы великолепно выглядите. Ну, соберитесь! В конце концов это ваша работа – сопровождать шефа. И потом, вам нужно отдохнуть, потому что придется работать ночью. Нужно заканчивать отчет.
– Какой отчет? – спросила Анна, приподняв веко вверх, пытаясь таким образом спасти глаза от готовой предательски растечься туши.
– Обыкновенный, – ответил Костя, убрав руку.
Он понял, что вывести ее из такого состояния можно только разговорами о работе.
– К сожалению, грипп многих выбил из колеи. Сообщение о том, что итоговые документы необходимо подготовить к встрече в Киеве, пришло слишком поздно. Обычно мы отправляем отчет позже, поэтому не успели закончить подготовку всех материалов. Сегодня мне по электронной почте перешлют все, что доделали в Минске. Пришлось людей с температурой вызывать на работу… А мы с вами должны будем все просмотреть и собрать воедино. К концу недели полный отчет должен быть у Балайзера.
