Территория Холода - страница 35

Сейчас она не такая. Сейчас она кажется почти потерянной, и мне хочется подойти к ней и сесть рядом. Я сделал бы это, если б не знал, что тем самым тут же воскрешу ее прежнее амплуа, а меня слишком радует и впечатляет теперешнее, поэтому я молчу и ловлю момент.

Момент разрушается с первой же репликой Старшей.

– Не место тебе тут, – тоскливо вздыхает она.

– Это вместо «извини, что нахамила у тебя дома»? – хмыкаю я. – А этикет у нас в школе не преподают? Тебе не помешало бы!

Старшая поднимает на меня взгляд. Очень серьезный, почти майорский.

– Почему ты сказал «дома»? – напряженно спрашивает она.

– Почему ты просто не скажешь «извини»? – упорствую я.

Старшая сжимает губы, и они кривятся от раздражения. Из спины и плеч снова вырастают невидимые колючки, и разъяренный дикобраз вот-вот пойдет в атаку.

– Знаешь, что? – вздыхаю я, не собираясь больше позволять ей вольничать. – Либо сейчас я буду задавать вопросы, а ты мне на них ответишь, либо проваливай, ясно? Мне уже надоели твои командирские замашки. Не можешь общаться нормально – давай не будем.

Старшая сжимает кулаки, но вновь делается задумчивой, будто вспоминает что-то. Что бы ни пришло ей в голову, это заставляет ее сдержаться. И хотя я ясно вижу, что больше всего Старшей хочется гордо уйти, хлопнув дверью, она делает над собой усилие, чтобы остаться и продолжить разговор. Подход у нее такой же основательный, как во всем: она ведет себя, как ответственный дежурный, которому дали важное задание.

– Ладно, – цедит она. – Задавай свои вопросы, Спасатель. Но извиняться я перед тобой не собираюсь, этого можешь не ждать.

Ее принципиальность в этом вопросе рассмешила бы меня, не будь я так смущен новой кличкой. Звучит она странновато и тяжеловесно, хотя, надо признать, не может не льстить. Все лучше, чем «Малыш», в конце концов! Но пообвыкнуть со «Спасателем» тоже будет непросто.

– Для начала, – прочистив горло, заговариваю я, – что за штуку я отогнал от Нумеролога?

Старшей не нравятся мои вопросы. Из всех, что я ей задал с момента знакомства, ей не понравился ни один, это видно невооруженным глазом. С утра я от этого слегка тушевался, но сейчас мне это надоело. В конце концов, я успел насмотреться тут всякого в первый же день! Не знаю, почему, но это вселяет в меня непоколебимую уверенность, что я теперь имею право допрашивать старожилов, сколько угодно.

Похоже, Старшая не может найти контраргументы такой позиции. Она долго молчит, явно подыскивая, чем меня заткнуть.

Не находит.

Злится.

Смотрит на меня.

Не дожидается реакции и нервно хватается за собственные коленки, сжимаясь в тугую струну.

– Ты ее не то чтобы отогнал, – нехотя начинает Старшая. – Отогнал ты, скорее, самого Нумеролога. Заставил прийти в себя. Холод его не достал и ушел. Ты его запутал, понимаешь?

– Нет, – честно отвечаю я. – Не понимаю. Совсем! Какого черта ты говоришь об этой штуке так, будто это нечто обычное?!

Старшая буравит меня глазами.

– Потому что это так. Здесь – так бывает. Но об этом не принято говорить вслух. Меньше говоришь, меньше ее призываешь. Точнее, это. – Она недовольно вздыхает. – Это здесь называют просто Холод. Думаю, не надо объяснять, почему?

Я кривлюсь в ответ на очередную колкость, но предпочитаю проигнорировать выпад Старшей.

– Название мало что объясняет. Что это? Откуда взялось? Почему приходит? Что делает?

Старшая морщится от потока вопросов, как от прокисшего супа.