– Тогда не вижу причин для беспокойства.
– Я пока тоже. Будем ждать новостей от СБТ и личной встречи с Дорси. Интересно, о чем он нам поведает. К тому времени как раз будет готов анализ привезенных вами биоматериалов.
После этого короткого разговора Лекс передал образцы в лабораторию для генетического анализа. Блоки ИСИНа ушли в Центр кибербезопасности Территории. Там они будут безопасно вскрыты, дезинфицированы, данные извлечены и подготовлены для работы. Покончив с делами, он созвонился с Татьяной и договорился о встрече.
Рабочий день подходил к концу. Она как раз заканчивала читать по сети последнюю лекцию студентам из других секторов. Несмотря на опустившуюся темноту, они решили прогуляться и, одевшись в термокостюмы, отправились на электропоезде за город на свою любимую смотровую площадку.
Даже в мороз и пронизывающий ветер на площадке было довольно оживленно. Почти все скамейки и беседки оказались заняты. В самом центре под стеклянным колпаком работал мощный термоэлемент, создавая подобие костра и предоставляя возможность желающим погреться. У него как раз собралась группа школьников, путь которых лежал чуть выше, к учебной обсерватории. Несмотря на термокостюмы с подогревом, ребята тянули руки к теплу и вполголоса, чтобы не мешать остальным, перебрасывались короткими репликами. С порядком на Территории было строго. Детей с детства приучали к дисциплине, коллективизму и умеренности в потребностях, ведь только вместе, объединенными одной целью победы над стихией можно было не только выжить, но и процветать во времена климатической катастрофы.
Лекс с подругой нашли свободную скамейку на самом краю площадки, сгребли наметенный ветром снег и присели, вытянув ноги в толстых дутых зимних сапогах. Внизу, в долине, тусклым, едва пробивающимся через затемненные стекла светом мерцали кубы зданий научного кластера, похожие из-за горящих вразнобой окон на QR-коды. За ними небо подсвечивало зарево огней над Новой Москвой, находящейся километрах в пятнадцати к северо-востоку.
Почти два десятка реакторов обеспечивали Территорию избыточным количеством электричества, поэтому энергию не экономили. Особенно в зимнее время, когда солнце поднималось над горизонтом всего на пару часов, а все остальное время Восточно-Сибирское плоскогорье было погружено в темноту. Свет и тепло были основными факторами, позволявшими людям благополучно переживать суровые зимы. Хотя старики рассказывали, что до катастрофы климат здесь был еще более жесткий. В январе-феврале температуры нередко опускались ниже 40, снежные наносы доходили до крыш, а короткое лето не давало земле прогреться настолько, чтобы мог вырасти урожай. Но это было давно. Лет семьдесят назад.
– Я скучала, – Татьяна, откинув щиток капюшона, прижалась к Лексу. Ветер дул в спину и почти не касался лица. В термокостюме было тепло и комфортно.
– Я тоже. Он обнял подругу за плечи.
– Ты когда-нибудь расскажешь, как все прошло?
– Когда-нибудь расскажу. Сейчас нельзя. Секретная операция. Подписка о неразглашении.
– Понятно, – разочарованно вздохнула девушка. – Как они там живут на Лабрадоре? Говорят, они религиозные сектанты.
– Люди как люди. Скорее, не живут, а выживают. Технологический уровень их колонии очень низкий. Это видно по одежде из старых запасов, по тому, как они добывают энергию, по старому оружию, по скудным рационам. Бедно они живут. Гораздо хуже, чем мы.
