– Скажите, пожалуйста, прекрасная и благородная госпожа, что вы вчера нам подсыпали в кальян? Мой друг до сих пор не может встать с кровати.
– Ничего, – официантка отступила ближе к столику, за которым двое американских офицеров попивали ароматный восточный чай, она словно ожидала от них защиты.
Лейтенант Марошкин видел на автостоянке серый с зелеными разводами «Хаммер» и понял, что здесь американцы. Однако отступать не стал – он пришел в чайхану, чтобы повидать Асылбубу.
– Я принесла вам, как вы и заказывали, кальян «Ночь нежна». Табак «Слива» и «Виноград» в водке, – немного запинаясь, заученно произносила девушка.
– Все в порядке, не волнуйтесь вы так, – успокаивающе сказал лейтенант Марошкин и улыбнулся.
Его лицо сразу же стало не таким «помятым».
– Видите ли, я получил приказ от моего прямого начальника – найти утюг. А в мотеле никого нет – ни души. Может, у вас имеется такой бытовой прибор? Утюг.
– Утюг? – замялась Асылбубу. – Я не понимаю. Я плохо понимаю по-русски. Может, вы знаете, как это по-английски?
«Черт, – подумал капитан Марошкин, – уже и в этой пустыне без английского никуда…»
– Айрон, – сказал он, внезапно вспомнив, как будет утюг по-английски.
Услышав известное им слово, американцы обернулись. Улыбаясь, они взяли со стола вилку и нож и повторили:
– Айрон.
– Ноу. Не вилка и нож, догадливые вы мои, не столовые приборы, хотя и это тоже – знаю, знаю. Я говорю айрон-утюг, – капитан Марошкин показал руками, как что-то невидимое гладит в воздухе. – У-тюг…
Наконец Асылбубу поняла, удивленно спросила:
– А что, вы сами будете гладить? – с удивлением спросила она. – Это должна делать женщина. Подождите минутку. Я сейчас позову тетушку Жубаныш. Она все сделает.
– Жубаныш? А это как переводится? – поинтересовался лейтенант.
– Ну, это «утешение», – улыбнулась Асылбубу.
– Нет, тетушку Жубаныш нам не надо. Русские офицеры смогут и сами себе погладить форму.
Асылбубу посмотрела на молодого лейтенанта одновременно и с интересом, и с восхищением, и с некоторым смятением…
– Настоящий мужчина должен уметь справляться с любой работой, даже женской, – Марошкин словно прочел в глазах официантки этот вопрос.
– Хорошо, как вам будет угодно, – сказала Асылбубу, теперь у нее остались только восхищение и уважение к русскому офицеру, – пойдемте со мной.
Она провела лейтенанта Марошкина в подсобное помещение, достала из небольшого шкафчика утюг.
– Я сейчас верну, – заверил молодой человек, – не беспокойтесь.
– Не надо, оставьте в номере. Тетушка Жубаныш заберет, когда будет убираться в вашем номере.
– Скажите, а вы на самом деле позавчера не видели двух русских офицеров? – спросил лейтенант Марошкин. – И совсем ничего не слышали?
– Я – нет, – опустила глаза Асылбубу.
– А кто слышал?
– Мой дедушка.
– Ваш дедушка?
– Да. На слух он может различить, какая машина проехала по улицам кишлака. Мой дедушка уже два года не встает с постели. И все время у меня спрашивает, кто проезжал – американцы, русские, наши. А я ему рассказывала.
– И что говорит ваш дедушка? Что он слышал?
– Он говорит, что даже через шум ветра слышал машину. Не такую, как у американцев. Сказал, что такая машина бывает у русских.
– Благодарю, Асылбубу. Ты нам очень помогла. Ты даже не представляешь как! – От радости Марошкину хотелось расцеловать девушку, но, вспомнив здешние строгие нравы, поостерегся…
Удивительные глаза официантки тоже светились. Лейтенант Марошкин бодро подхватил утюг и направился в свой номер.
