– Понятно. И что?
– А когда Андрей будет? – настаивала я, сжимая потными пальцами в кармане куртки тест на беременность.
– Никогда не будет, – раздраженно ответила мама Андрея. – Он позавчера улетел в Австралию к своей невесте. До свидания.
И захлопнула дверь перед моим носом.
Сказать, что я впала в глубокий шок и ступор, это ничего не сказать. Я еще долго стояла у двери как истукан и размышляла, донести ли до его мамы информацию о том, что она скоро станет бабушкой или не стоит? И я решила, что не стоит.
Вот так и бывает – я мечтала об Андрее, а он мечтал об Алке. Я вышла тогда из подъезда его дома и с горечью подумала, что раз все так складывается, и я опоздала всего лишь на один день – Каманин позавчера улетел в Австралию к Березкиной – значит, не судьба, и не надо бежать за ним на другой континент.
И тогда я дала себе слово, что не буду разыскивать Каманина, а сделаю все, чтобы воспитать ребенка сама. Я решила быть гордой и сильной…
В комнату неслышно входит мама, вытирая руки полотенцем, и с любопытством заглядывает мне через плечо.
– Что это??? – ужасается она, увидев в моих руках положительный тест на беременность.
Бедная мама подумала, что я беременная.
– Мам, не пугайся, это старый, семилетней давности. Помнишь? – прячу скорее тест в сумку. – Надо будет выкинуть, незачем мне теперь этот раритет.
– Ну конечно, помню, – облегченно вздыхает мама и обмахивает лицо полотенцем. – Выкинь его к чертовой матери, пока Тимоха не обнаружил. Вопросов будет миллион. А он еще маленький, рано ему о таких вещах знать. А ты чего так долго? Я уже звонить хотела. Ну как, устроилась на работу?
– Устроилась. Знаешь, кто мой начальник? – тяжело вздыхаю я.
Не решаюсь сказать маме, что устроилась секретаршей, иначе у нее случится разрыв сердца.
– Любаш, ну откуда же мне знать? Ну говори, не томи! Кто-то из наших знакомых?
– Каманин!!! – выпаливаю я и краснею как рак.
– Каманин??? – задыхается мама и хватает ртом воздух как рыба, выброшенная на берег. – Старший? Младший? Андрей???
Мама всегда в курсе всех событий, скрывать от нее что-то бесполезно. И кто является отцом Тимохи, она тоже знает.
– Андрей! И кстати, он скоро собирается жениться, к свадьбе готовится.
– На ком? Неужели на Березкиной? – ахает мама.
– На ком еще? Это же любовь всей его жизни, – горестно бросаю я.
– Господи, бывает же такое?! – поражается мама. – Она же тупая как пробка! Волос длинный – ум короткий! И что он в ней нашел? Загадка для меня. И что ты думаешь? Скажешь ему о… м-м-м… сама понимаешь? – с опаской оглядывается на дверь.
– Теперь-то уж точно не скажу. Потому что он меня даже не узнал! – мои глаза вдруг наполняются слезами.
В этот момент в комнату врывается Тимоха с сосиской в руке.
– Ну где вы? Пойдемте ужинать скорее! Я с голоду сейчас умру! – возмущенно кричит он и откусывает сосиску.
– Сколько раз тебе говорила – не жрать сосиски! Тем более грязными руками! – забираю у сына сосиску, жадно откусываю и, жуя и смахивая слезы, выхожу из комнаты. – Идемте ужинать!
Тимоха бежит за мной, мама идет за нами.
– Как это «не узнал»??? – кричит она сзади, ошарашенная от принесенных мной новостей. – Как такое может быть? У него что – амнезия?!
Мне нечего ответить, поэтому я молча переодеваюсь ванной в домашний махровый халатик. Мы с сыном дружно моем руки, усаживаемся за накрытый стол и приступаем к ужину.
– Люба, у него что – память отшибло? – переспрашивает мама, не желая от меня отставать.
