– Я поговорю со Светланой Михайловной об этом. Видимо, ее никто не предупредил.
– И она не разрешает съезжать с большой горки на площадке, – продолжает ворчать Ксюша, – а Татьяна Петровна разрешала.
– Ну тут я ничего сделать не смогу, – развожу руками.
– Идем смотреть, как там Лапуся? – Хоть это должно поднять настроение моей маленькой ворчунье.
Достаю из шкафчика уличные сандалии и платье, передаю Ксюше. Она переодевается и вприпрыжку бежит домой. Я едва успеваю за ней.
По дороге заходим в магазин за продуктами, потом в зоомагазин, где я покупаю корм, лоток, наполнитель и шампунь от блох. Сегодня у нашей кошечки намечаются процедуры.
В ветеринарку нас записали только на завтра.
Котенок встречает нас у самой двери ванной. Лапуся переминается на лапках и виляет хвостиком, мяукает тонко.
– Мама, мамочка, ну давай ее оставим. Я буду всегда послушной, хочешь?
– Очень, – улыбаюсь дочке, – но вряд ли это сработает. Давай так, я хотя бы поспрашиваю во дворе и если никто не отзовется, мы оставим ее себе.
– Хорошо, – Ксюша сжимает детские кулачки.
– Назовем Лапочка, да?
– Лапуся, – с обожанием тянет дочурка.
Мы быстро перекусываем вчерашним супом и начинаем возиться с котенком. Я мою, Ксюша активно помогает – держит дождик, бегает за полотенцем, подсовывает Лапусе кусочки сухого корма.
Кошечка не теряется и делится своим кошачьим настроением с нами обеими. Вылизывает руки, лицо, ластится. Кажется, я влюбилась в нее не меньше дочки и сама уже не хочу никому ее отдавать.
Домашние заботы почти заставляют меня выбросить Лукьянова из головы.
Почти.
Я то и дело смотрю на милое личико моей девочки, ловя их схожесть. У меня не было фото Мирослава, поэтому его черты в памяти немного затерлись, зато теперь они снова в моей голове.
И в Ксюше так много от него – яркие голубые глаза, улыбка, губы.
Это ранит до слез, которым я предаюсь, когда дочка засыпает. Больно, что вот так получилось. Что он бросил меня, нас…
В голове всплывают наши прогулки. Как Мир водил меня в кино, в кафе-мороженое. Мне было восемнадцать, ему где-то двадцать три. Приезжий парень, к которому я сначала относилась настороженно, а потом влюбилась.
За свою наивность и поплатилась всем.
А Мирослав за эти годы поднялся. Он представлялся обычным студентом, теперь же может позволить купить себе компанию, пусть даже убыточную.
И был женат.
От этой новости в сердце болезненно колет. Ведь я когда-то глупо мечтала, что женится он именно на мне…
Я любила в первый раз и казалось, что сильнее невозможно. Раз и на всю жизнь.
Обожглась и вот, никого другого так и не встретила.
Для Мирослава же я была лишь временным развлечением. Он женился, а возможно, даже завел детей. О них никто ничего не говорил, но это не значит, что их нет.
Лапочка забирается ко мне колени, пока я сижу на табуретке. Ушла в кухню, чтобы не пугать Ксюшу своим ревом.
На тоску о прошлом выделяю себе время до утра. В офис заставляю себя войти уверенно и спокойно. Взволнованной Лене, которая оборвала мне вчера весь телефон, отвечаю, что все нормально. Я дорабатываю месяц и ухожу.
– Да блин! С кем я буду ходить обедать? Из нашего серпентария в бухгалтерии даже пообщаться нормально ни с кем нельзя. Там же клоака сплетниц. Брр… к ним ходить стремно.
– А ты не ходи. Если хочешь, можешь занять мое место на постоянной основе. Я порекомендую, – улыбаюсь ей широко.
– Спасибо, конечно, – Лена поправляет на себе блузку, – но я в маркетинге останусь. Слишком хорошо я твою работу узнала за последний месяц. Стыдно должно быть, Катя, мне ее предлагать.
