– Если про то, как я это делаю, то бесполезно. Это не я делаю. Я вообще дома под охраной весь день просидела.
– А кто?
– Вселенная. Я ей жалуюсь, она находит способ. Всё.
– И так можно любого?
– Нет, конечно. У меня должна быть претензия. Моя личная претензия. Обидеть меня должны. Понятно?
– То есть если кого-то на тебя натравить, и он тебя обидит, то ты на него пожалуешься, и его ликвидируют. Так?
– Нет, не так. Мне сложно это объяснить. Василий Никифорович вот правильно сказал, я как индикатор. Я стараюсь суть человека увидеть и заставить её проявить. А вот дальше уже как карта ляжет.
– По сводкам я понял, что ты была на праздновании дня рождения на той яхте. Тебя там чем-то обидели?
– Вы ищете способ из меня оружие сделать? Это не так просто. Я ненавижу, когда кто-то пытается мною руководить. Под раздачу может сам организатор угодить. В данном случае здесь так легла карта. И вообще, генерал, давайте не будем углубляться. Вы хотели знать принцип. Я рассказала, причём только по одной причине. Вам благоволит Василий Никифорович, и считает Вас очень порядочным и достойным человеком.
– Понял. Извини. А вот и Кузьмич твой подъехал, – проговорил генерал, указывая на паркующуюся неподалеку машину босса.
– Вы ему позвонили? Зачем? – удивилась я.
– А затем, что с той папочкой, что у тебя на коленях лежит, абсолютнейший нонсенс так гулять. Вот отдашь ему и гуляй дальше на здоровье.
– А вдруг я не планировала ему её отдавать?
– Алин, вот так его подставить я не могу даже ценой жизни. Это хуже, чем предательство. Так что уж извини, но отдать её ему тебе придётся.
– Оценила, Андрей. Круто. Спасибо, – я улыбнулась.
– За что? – не понял он.
– За то что ты так поступил. Ладно, всего вам доброго. Разрешите откланяться, не буду заставлять Кузьмича ждать, – я указала на вылезшего и замершего рядом с машиной босса и поднялась со скамейки.
Старик, не вставая, проронил: «Счастливо, золотая девочка».
Генерал следом за мной поднялся и сказал: «Пошли, провожу», после чего я в его сопровождении прошла к машине.
Мужчины обменялись рукопожатиями, и генерал кивнул на меня:
– Вот, отдаю в целости и сохранности. Особое внимание папочке в ее руках удели, это подарок тебе. Всё. Ладно. Время дорого. Пошёл я.
– Понял. Всех благ, товарищ генерал, – ответил босс и усадил меня в машину, после чего сел рядом.
Запись сорок третья. Я еду в гости к боссу, и меня принимают за гувернантку его сыновей.
В машине босса я молча отдала ему папку, которую мне дал генерал.
Босс открыл её и удивленно присвистнул. Долго молчал, потом негромко спросил:
– И как же тебе это удалось?
– Старик помог. Без его помощи не получилось бы. Так что спасибо, что догадался с ним связаться.
– Тебя домой?
– Конечно. А куда ещё?
– Могу предложить ко мне в гости прокатиться. У меня сегодня день рождения. Если примешь приглашение, буду рад.
– Босс, не ври. Я знаю, когда у тебя день рождения.
– Это второй. Про него никто не знает, кроме Вадика, мамы и пацанов, но для них это ещё и день смерти их родного отца.
– Я рискую попасть на траурную церемонию?
– Нет. Это светлый наш праздник. Мальчишки своими успехами хвастаются перед портретом Мишки, иногда что-то вроде концерта устраивают со стихами, а я смотрю и радуюсь. Как-то так.
– Моё присутствие будет неуместно. Кем ты меня представишь?
– Как есть, так и скажу: моя зам, моя правая рука и мой боевой товарищ, которому я обязан жизнью.
