Когда небо стало чуть светлеть, я пошевелилась и игриво осведомилась, не устал ли он так меня держать и не хочет ли проводить в гостевой домик.
– Будь моя воля вообще бы не отпускал, так и сидел бы с тобой здесь сутками напролёт, – проговорил он, – но раз вопрос задала, похоже, сама устала. Пошли, провожу.
Мы вышли из беседки, и он, проводив меня к дому, стоящему немного на отшибе, снял с крючка на косяке двери ключ, открыл замок, вынув ключ, отдал мне. После чего, распахнув дверь проговорил:
– Прошу, весь дом в твоём распоряжении. Полотенца, халаты, новые средства гигиены, всё есть, пользуйся, чем хочешь. Чужие не ходят, но если боишься, дверь запри. Тут не только ключ, но и щеколда.
Я поблагодарила, и он ушёл. Я прошла в ближайшую комнату, мне почему-то показалось, что очень душно, я чуть-чуть приоткрыла окно, потом скинула туфли, не раздеваясь, повалилась на кровать и сразу уснула.
Проснулась я от светившего прямо мне в глаза солнца. Сообразила что вчера не догадалась задернуть шторы, чертыхаясь встала, подошла к окну и увидела, что за окном мой босс разговаривает со своей матерью, причём повернувшись ко мне боком, поскольку оба смотрели в сторону входа, видимо ожидая моего появления. Я не сумела противостоять искушению и, отпрянув к стене, замерла, прислушиваясь.
– Мам, вот с чего ты взяла? Нет меж нами ничего, нет. Отстань, – тихо, но достаточно раздражённо говорил босс.
– Витенька, – едва слышно причитала старушка, – ну что я полоумная что ли совсем? Ты привозишь её на праздник к которому не допускаешь никого и никогда, сидишь с ней всю ночь в саду и говоришь что меж вами ничего нет? Сейчас ждёшь под дверью. Хотя сейчас, может, и нет, но идёт ведь всё к этому, а у неё муж. Не хорошо это, Витенька.
– Мам, отстань! Сам разберусь.
– Ты может и разберёшься, тебе-то что, жена тебе и не жена, а вот ей каково будет? Она, кстати, знает о жене-то твоей?
– Всё она знает. Успокойся, пожалуйста. Мы просто друзья и коллеги!
– А на праздник почему пригласил, если просто коллеги? Ты ведь даже любовниц никогда не звал сюда. Хотя наверняка были, не монах же ты. А её привёз.
– Мама, она спасла мне жизнь, весь мой бизнес спасла, я вообще всем ей обязан, тем что разговариваю сейчас с тобой обязан! Ясно тебе?! – босс проговорил это достаточно тихо, но с таким напором, что старушка испуганно ахнула.
– Господи, сыночка, да что ж ты говоришь такое?! Как такое может быть?
– Всё! Отстань! Ещё хоть слово скажешь на эту тему, ноги моей больше тут не будет. И я не шучу!
После этого голоса стихли.
Я пошла в ванную комнату, умылась, почистила зубы, причесалась. Поправила свой наряд, воздав славу всем богам, что одета в удобный и практически немнущийся брючный костюм и вышла на крыльцо.
Босс сидел, как пацан, на перилах крыльца домика, прислонившись спиной к опорному столбу и, поставив на перила ногу, курил.
– Привет, спящая красавица, – вынимая сигарету, проговорил он. – Уже третьи петухи пропели, а ты всё спишь.
– Привет, босс. Ты похож на героя вестерна. Но вот с петухами накладочка. Третьи петухи это четыре утра. Рассвет. Мы почти в это время лишь спать пошли. Лучше б сказал: уж полдень близится. Кстати, сколько времени? Я без часов и без телефона. Даже не знаю, где теперь искать его, не догадалась сразу генерала попросить отдать.
– Уела с петухами. Не знал. Время пол-одиннадцатого примерно. Телефон твой никто не забирал при аресте, так что в твоей сумке, в машине он остался. Как тебя увезли, охранников твоих ещё минут десять носом в землю подержали и отпустили. Твои вещи передали мне. Сейчас твоя сумка у меня в машине сзади, на полке лежит. Забыл тебе отдать. Кофе пить пойдёшь?
